Артём Тарасов - Миллионер: Исповедь первого капиталиста новой России
– Но говорить сегодня мы будем о выборах. Только вы, пожалуйста, послушайте, что я вам скажу, и не перебивайте! Я занял это кресло недавно. Я так к этому стремился, что трудно передать. И вот теперь у меня прекрасная заработная плата, персональная машина с мигалками, власть в округе и полное согласие с органами внутренних дел. У меня теперь огромная трехкомнатная квартира и дочь ходит в самую престижную школу с обучением на английском языке. А взяток мне несут, Артем Михайлович, – не сосчитать!
Мой собеседник провел ладонью над головой, демонстрируя, как много ему несут взяток, и продолжал:
– И вот, дорогой Артем Михайлович, звонит мне по поводу выборов сам Юрий Михайлович Лужков и говорит: «У тебя в округе должен победить Бунич. Если Бунич не победит, тогда я тебе яйца на голову натяну и места ты своего лишишься обязательно». Конечно, не в такой грубой форме, Артем Михайлович, но суть разговора такая. Предельно ясная задача поставлена. Скажите, уважаемый Артем Михайлович, если бы вы были на моем месте: зарплата, квартира, машина, дочь в английской школе и взятки вагонами, вы бы все сделали для того, чтобы выиграл Бунич, а не Тарасов?
Я кивнул.
– Вот видите! Вот и я сделаю все, чтобы победил Бунич. Артем Михайлович, к вам же так хорошо относятся в Моссовете, сходите туда и попросите, чтобы мне перезвонили…
– Чтобы позвонил Вася? – спросил я.
– Конечно, будет достаточно. Пусть он скажет – Тарасову и Буничу уделить равное внимание. Кто из них победит – для Моссовета одинаково хорошо. Вы же мне этим шагом столько головной боли снимете! Столько крови моей останется неиспорченной! Я для вас тогда, Артем Михайлович, сам по домам пойду агитировать!
Я встал, пожал ему руку и сказал:
– Оказывается, даже при всей нашей лживой системе можно оставаться честным человеком. Это парадокс! Но к Васе я больше не пойду. Делайте все, что положено. И успехов вашей дочери в учебе!
…Я проиграл выборы Буничу с огромным отрывом. Настолько большим, что, очевидно, считая меня основным его соперником, административный ресурс округа все же сильно перестарался.
В тот год автоматизированная система «Гас-Выборы», о которой я напишу ниже, еще не работала при подсчете голосов избирателей. Она внедрялась только пробно, и голоса на участках должны были считаться вручную. С этой системой все ясно, но как же смогли так сильно подтасовать результаты? Неужели Бунич и вправду так всех опередил?
Чтобы понять ситуацию на будущее, но ни в коем случае не для того, чтобы попытаться что-то доказать, я договорился с одним из членов окружной избирательной комиссии тет-а-тет обсудить применяемые технологии. Без публичного оглашения, естественно. Стоил мне этот разговор всего триста долларов наличными.
Вот некоторые подробности. Во-первых, на всех избирательных участках списки голосующих составлялись по фамилиям проживавших в округе десять лет назад! Добавлялись в список только новые дома, и опять же фамилиями жителей на момент их заселения.
Конечно, за это время масса людей умерла, изменила местожительство, но они продолжали по-прежнему числиться в списках избирателей по старым адресам. Настоящие мертвые души по Гоголю.
Их количество на каждом участке в среднем составляло от 20 до 25 процентов численности всех голосующих. Все, что надо было сделать, – при подсчете учесть мертвые души, которые голосовали, конечно, за того кандидата, который был нужен. Эту систему в Москве очень хорошо отработали.
Кроме того, в Университетском округе пропало несколько избирательных участков! Просто исчезли. Избиратели звонили, пытались выяснить их месторасположение, а им отвечали, что в связи с непригодностью ранее запланированного помещения для размещения участков их пришлось перенести по новым адресам в самый последний момент. Один из них, например, был перенесен на территорию закрытого завода, куда пускали только по специальным пропускам, а простым гражданам, увы, так получилось, вход разрешен не был. Другой попал на территорию психиатрической больницы, куда граждане почему-то неохотно шли голосовать. Каждый такой участок мог выдать по тысяче голосов за нужного кандидата.
Ну что же, партия «Кедр» заняла четырнадцатое место в списке 89 участников выборов среди блоков и партий. Вместе с Федоровым, как я уже писал, мы могли бы набрать нужное количество голосов. После выборов мы однажды встретились со Святославом Николаевичем. Он согласился, что ошибся в стратегии борьбы. Я согласился, что ошибся с «Кедром». Рассказывать историю о выборах по Университетскому округу я, конечно, ему не стал.
* * *«А не принять ли мне участие в выборах президента?»
Эта мысль появилась у меня в начале 1996 года. Ельцин тогда практически не руководил страной. В кулуарах власти говорили, что его здоровье позволяло ему работать от силы один час в день. Остальное время уходило на процедуры и отдых.
Моя популярность была достаточно высока, чтобы рассчитывать на положительный результат. Я, конечно, понимал, что на обеспечение выборов понадобятся огромные деньги, сотни миллионов долларов, но потенциальный источник таких средств в России уже существовал. Это было неформальное объединение банкиров и олигархов, прозванное в народе «семибанкирщиной». Туда входили Гусинский, Березовский, Смоленский, Фридман, Виноградов, Ходорковский и Малкин. Практически всех я знал лично. Конечно же, все они знали меня.
Я прекрасно понимал, что эту группу людей должна волновать судьба будущей власти в России сильнее, чем кого-либо еще: им тогда уже было что терять, и у них были огромные планы по приобретению собственности, планы разделить целые отрасли промышленности и финансы между собой.
Предложив им свою кандидатуру, я мог предъявить следующие аргументы: во-первых, я сам был бизнесменом и прекрасно разбирался во всех аспектах капиталистической экономики. Во-вторых, у меня были прямые личные связи с крупным западным бизнесом и финансовыми кругами, что упрощало подписание контрактов на миллиардные суммы с ведущими корпорациями мира. И, в-третьих, моя программа, построенная на базе учения профессора Кедрова, могла действительно обеспечить в России такие преобразования, которые бы гарантировали рост экономики и развитие страны.
В худшем случае, если бы я проиграл на выборах и президентом стал кто-либо иной, у меня появлялся шанс еще раз высказаться вслух на всю страну и обеспечить себе на долгие годы защиту от произвола власти. В этом случае любое посягательство на мою свободу трактовалось бы обществом как расправа за участие в выборах.
Предложить себя в качестве кандидата «семибанкирщине» было разумно уже после регистрации. Во всяком случае, чтобы идея выглядела реальной, необходимо было сначала выдвинутся, начать сбор подписей и получить отклик прессы о моих шансах на победу.
