Я — Тимур властитель вселенной - Марсель Брион
(Тимурленг в данном своем повествовании не вдается в детали о собственном жестокосердии, не описывает в подробностях массовые казни людей, о том как их жгли заживо, сдирали с них кожу. Безжалостный поступок Картара в отношении его сына Саъада Ваккаса был следствием безжалостного отношения самого Тимурленга к местному населению. И хотя Тимурленг здесь не описывает кровопролитий, устроенных им самим, тем не менее, по некоторым его замечаниям можно понять, что он сам достаточно жестокий человек — Марсель Брион).
Крепость Джумба, в отличии от крепостей Мират и Луни, расположенных на вершинах холмов, находилась посреди долины. Джумба на хинди означает «змея». При строительстве Джумбы обнаружили, что местность та изобилует змеями, поневоле возведение той крепости затянулось на несколько лет, пока змеи не покинули то место и стало возможным заложить его фундамент. О закладке фундамента крепости также ходили слухи, что для его устройства рыли землю так глубоко, пока не прошли два водоносных слоя. Поскольку в тех местах первый слой воды располагался на глубине двадцати заръов, а второй — на глубине сорока-пятидесяти, то на основании тех слухов можно было заключить, что высота фундамента той крепости составляет пятьдесят заръов.
Поскольку людям свойственно преувеличивать и слухи зачастую бывают далеки от действительности, я догадывался, что такие сведения о фундаменте неверны, на словах легко рыть ров глубиной в пятьдесят заръов, не говоря о том, что делать такое нет необходимости, роют обычно на глубину, достаточную для устройства фундамента.
Поэтому я шел, не придавая значения вышеупомянутым слухам, пока не дошел до той крепости. Достигнув ее, я обнаружил нечто более удивительное, чем слухи о высоте ее фундамента, а именно то, что все защитники той крепости были женщины. Мне такое казалось невероятным и я был уверен, что воины находятся в той крепости вместе со своими женами и детьми, живущими там постоянно, однако после первого же дня стоянки у ее стен, я установил, что действительно, в том укреплении находятся одни лишь женщины. Они собрались на гребне стены возле одной из башен, перекликались с теми, что находились на другой, иногда слышался женский визг. Ни одного мужчины не было видно между ними, у женщин в руках не было видно копий или сабель. Поскольку я не допускал и мысли, что они могут быть невооруженны, то подумал, что они просто не сочли нужным захватить с собой оружие выходя на гребень стены. Крепость была опоясана рвом, в котором не было воды, однако имелся относительно отвесный вал и мои конники не могли пройти тот ров, чтобы попасть на противоположную сторону, мост через него был разрушен.
К моменту нашего прихода к крепости, прошла четверть дня и я приказал окружить ее. Женщины, высыпавшие на гребень стены, не имели с собой оружия, они что-то кричали на языке хинди, а мои воины кричали им разное на нашем языке. Я полагаю, с незапамятных времен, когда появились крепости, их осада начинается с обмена «любезностями» между осаждающими и осажденными. И хотя это не входит в обязанности командующего, я запрещал своим воинам делать какие-либо оскорбительные высказывания в адрес осажденных ибо терпеть их не могу и если в бою или осаде замечу кого либо, высказывающего оскорбительные слова в адрес противника, то непременно наказываю виновного. Воины, знавшие об этой моей привычке, не высказывали каких-либо оскорблений в адрес обитателей крепости, вместо этого бросали им задорные шутки, которые обычны при общении мужчин с женщинами.
Поскольку в крепости обитали одни женщины, а на гребне стены не было видно метательных машин, я подумал, что для ее взятия нет необходимости устраивать подкопы, что можно с помощью одних лишь лестниц взобраться наверх, овладеть ею, затем разрушить ее, чтобы крепость не помешала потом, когда будем идти назад, выбираясь из Хиндустана. Мои воины придерживались того же мнения, к тому же они тоже слышали, что фундамент крепостной стены залегает глубоко, т. е. на уровне второго водоносного слоя.
У нас не было с собой лестниц, ибо невозможно таскать с собой громоздкие длинные лестницы. Я велел немедленно начать их изготовление, чтобы воины могли по ним взобраться наверх и взять приступом ту стену. Не теряя времени, наши люди стали валить деревья, растущие поблизости и начали изготавливать лестницы. Вокруг крепости Джумба не было видно ни одного индуса, чтобы мы могли расспросить и получить сведения об обстановке внутри нее. (Тимурпенг не пишет о причинах отсутствия индусов вокруг крепости Джумба, тогда как летописцы Шарафуддин Али Йезди и Али Гиясиддин, писавшие хроники его походов, писали, что жители тамошних сел покидали их и бежали в страхе за свою жизнь, потому, что не надеялись на то, что будут живы, если останутся на месте — Марсель Брион.)
Я полагал, что как только мои воины взберутся на стены крепости, появятся прятавшиеся до того мужчины, чтобы с оружием в руках встать на их пути. Потому что нелепа была мысль о том, что в военной крепости находятся одни лишь женщины и нет мужчин, чтобы защищать ее.
Назир-ад-дин Умар, один из моих летописцев, мудрейший человек, который в настояще время из-за болезни не находится рядом со мной, утверждал, что мужчины в крепости должно быть затаились в засаде, выставив на наше обозрение одних лишь женщин, чтобы мы, впав в заблуждение вообразили, что крепость легко будет взять, попали в ту засаду. Я тоже был уверен, что здесь кроется какой-то замысел, имеющий целью перехитрить нас. Когда село солнце, я предупредил войско, что ночью против нас возможно будет предпринята атака и чтобы все были готовы к ее отражению. Женщины находились на стенах до самого захода, затем они исчезли, либо ушли спать, либо мы их не могли видеть в темноте. Ожидая ночной атаки, мы не зажигали в лагере огней, однако держали наготове факелы, чтобы зажечь их в случае сражения и видеть врага.
В ту ночь, после вечернего намаза, я ушел отдыхать в свой шатер, но по установившейся привычке в условиях предстоящей битвы, я спал урывками, затем поднялся, облачившись в доспехи и пристегнув саблю, стал вслушиваться в ночь. Не было слышно ни звука, в лагере было тихо. Зная, что воины настороже, а вокруг лагеря расставлены посты, тем не менее я решил совершить обход. Только я вышел из шатра, как до моих ушей донесся ужасный крик. Не успел он стихнуть, как раздался второй, не менее ужасный. Первый крик шел с
