Христофор Колумб - Путешествия. Дневники. Воспоминания

Господу-богу, нашему владыке, угодно было, чтобы по истечении пяти дней я дошел до острова Эспаньолы, к мысу Сан-Мигель[438]. Последние два дня мы не ели и не пили, потому что у нас уже не было ни пищи, ни воды. Я пристал на своем каноэ к прекрасному берегу, куда вскоре явилось много людей, живущих в этой стране, и принесли они с собой немало съестных припасов. Тут я пробыл два дня на отдыхе.

Я взял шесть индейцев из здешних мест, оставив тех, которых привез с собой, и пустился в плавание вдоль берега острова Эспаньолы. Мне пришлось пройти 130 лиг до города Санто-Доминго, ибо там находился правитель командор де Ларес [Овандо].

И пройдя не без трудов и опасностей восемьдесят лиг, – остров в то время был еще не завоеван и не усмирен, – я доплыл до области Асуа[439], которая находится в 24 лигах, не доходя до Санто-Доминго; там я узнал от командора Гальего, что правитель отправился в область Харагуа, чтобы усмирить ее. Область эта находилась в 50 лигах оттуда.

Узнав это, я оставил мое каноэ и направился в область Харагуа, где нашел правителя. Он задержал меня здесь на шесть месяцев, пока не сжег и не повесил 84 касика, властителей, имеющих в своем распоряжении вассалов, в том числе Накаону, главную властительницу острова, которой все подчинялись и служили[440]. Когда все это было окончено, я дошел пешком до Санто-Доминго, расположенного в 70 лигах от Харагуа, и там стал ждать прибытия кораблей из Кастилии, которых ожидали уже свыше года. Богу угодно было, чтобы как раз в это время прибыли три корабля.

Один из них я купил и погрузил на него съестные припасы: хлеб, вино, мясо, свиней, телят и фрукты. Отправил я этот корабль туда, где находился адмирал, с тем, чтобы он и все его люди смогли добраться до Санто-Доминго и оттуда направиться в Кастилию. Я же с двумя другими кораблями вышел в Кастилию раньше, чтобы отдать отчет королю и королеве обо всем, что произошло в этом путешествии.

Мне кажется, что было бы хорошо сообщить кое-что о том, что случилось с адмиралом и его спутниками в тот год, когда они жили, покинутые на острове Ямайке. А произошло там следующее. Спустя немного дней после моего отъезда, индейцы взбунтовались и не пожелали доставлять адмиралу припасы, как то делали они раньше.

Адмирал заставил их вызвать всех касиков и сказал им, что удивлен тем, что ему не доставляют, как обычно, пищу, зная к тому же, что он, адмирал, прибыл сюда по повелению бога, о чем он им уже заявлял, и что бог недоволен их поступками и что недовольство это он докажет им в ту же ночь небесными знамениями.

В эту ночь было затмение луны, и диск ее затемнился почти полностью, и он сказал им, что это совершил бог в гневе на индейцев за то, что они не доставляли ему пищи. Касики поверили этому и были очень испуганы и обещали впредь доставлять пищу, что они в действительности и выполнили. И так все шло вплоть до прибытия корабля с припасами, снаряженного мною. Кораблю же этому адмирал и все, кто с ним находились, были немало обрадованы.

Впоследствии в Кастилии адмирал говорил мне, что за всю свою жизнь не выпадал на его долю столь радостный день: ведь он думал, что никогда не удастся ему выбраться отсюда живым. На этом корабле адмирал прибыл в Санто-Доминго, а оттуда переправился в Кастилию.

Я хотел здесь кратко изложить историю моих испытаний и поведать о крупных и отменных услугах, какие когда-либо оказывал или окажет человек своему сеньору. Я поступил так ради того, чтобы ведомо это было моим детям и дабы воодушевляло их это к служению, а его сеньория не преминул бы оказать им соответствующие милости.

Когда адмирал прибыл ко двору и лежал в Саламанке, страдая от подагры, явился к нему я – единственный, кто был осведомлен о всех делах, касающихся восстановления его положения и прав сына его дона Диего на управление, и сказал ему следующее: – Сеньор, ваша сеньория уже достаточно хорошо знает, как я служил вам и сколько трудов денно и нощно положил ради успеха ваших предприятий. Умоляю вашу сеньорию указать, какова будет награда в воздаяние за эти труды.

И он с радостным видом ответил мне, что исполнит все, что я ни попрошу, ибо для того имеются достаточные основания.

Тогда я стал просить и умолять его сеньорию пожаловать мне должность главного альгвасила острова Эспаньолы пожизненно. Он сказал, что сделает это весьма охотно и что подобное воздаяние незначительно в сравнении с большими заслугами, которыми я отличился перед ним. И приказал он мне сказать обо всем том также и его сыну дону Диего, который был очень обрадован пожалованием мне упомянутой должности. И дон Диего мне заявил, что если отец его дал ее мне одной рукой, то он готов дать то же обеими руками. И все это чистая правда, в чем клянусь загробной жизнью.

Когда я закончил, не без больших трудов, хлопоты по восстановлению дона Диего, моего сеньора, в правах управления Индиями, – а было это после кончины его отца, – я попросил у него патент на эту должность. Его сеньория ответил мне, что должность альгвасила уже отдана аделантадо, его дяде, но что он пожалует мне нечто иное и равноценное. На это я возразил, что это последнее пусть будет дано его дяде, мне же надлежит дать то, что обещал отец его и он сам. Однако дон Диего не выполнил обещанного.

Так я, обремененный служебными обязанностями, не получил никакого вознаграждения, а сеньор аделантадо, не отбывая никакой службы, присвоил мою должность, а с нею и воздаяние за все мои труды. Когда его сеньория прибыл в город Санто-Доминго в качестве правителя (gobernador) и приступил к исполнению своих обязанностей, он передал эту должность Франсиско де Гараю, приближенному сеньора аделантадо, с тем чтобы Франсиско де Гарай служил альгвасилом.

Было это 10 июня 1510 года, и тогда должность альгвасила приносила по меньшей мере одно конто[441] дохода, каковую сумму вице-королева, моя сеньора, как опекун и душеприказчик вице-короля, обязана мне выплатить. И мне ее должны по праву и по совести, потому что мне была эта должность пожалована. И я лишен ее с того самого времени, как эту должность получил аделантадо, и вплоть до последних дней моей жизни. Если бы мне ее дали, я стал бы самым богатым и уважаемым человеком на всем острове. А поскольку я не получил ее, я остался беднейшим из всех его обитателей, настолько обездоленным, что не имею собственного дома и вынужден нанимать для себя помещение.

Если же возмещение мне всего, что приносила бы мне моя должность, сопряжено с большими трудностями, то я хочу предложить другое средство, которое состоит вот в чем.

Его сеньория [дон Луис] должен пожаловать пожизненно пост альгвасила Санто-Доминго одному из моих сыновей, другому же передать обязанности наместника адмирала в этом городе. Пожалованием двух указанных должностей моим сыновьям с тем, чтобы препоручены они были заботам другого лица вплоть до их совершеннолетия, его сеньория [дон Луис] облегчил бы совесть адмирала, своего отца, я же был бы удовлетворен, получив плату, которая причитается мне за службу. Об этом я не скажу больше ничего, доверяя решение вопроса совести их сеньорий. И да поступят они так, как им покажется лучше…[442]