А. С. Пушкин в воспоминаниях современников - Ольга Сергеевна Павлищева
139
В 1841 г. Шевырев писал: «Вспомним первое появление Пушкина, и мы можем гордиться таким воспоминанием <…> Мы еще теперь видим, как во всех обществах, на всех балах первое внимание устремлялось на нашего гостя, как в мазурке и котильоне наши дамы выбирали поэта беспрерывно… Прием от Москвы Пушкину — одна из замечательнейших страниц его биографии» (Москв., 1841, ч. 1, кн. 2, с. 522).
140
См. с. 372 наст. изд.
141
Ср. с. 55 наст. изд. Книга Кс. Полевого «Михаил Васильевич Ломоносов» вышла много позже, в 1836 г. и тогда же была послана им Пушкину (Письма IV, с. 310).
142
Утверждения Шевырева здесь тенденциозны и в ряде случаев противоречат фактам. О скептическом отношении Пушкина к шеллингианству «любомудров» см. с. 377 наст. изд. Стихотворение «Поэт и толпа» («Чернь») написано вне связи с шеллингианством. В «Московском телеграфе» Пушкин поместил несколько статей и стихотворений, см. с. 391. наст. изд.
143
Предложение Николая I переделать «с нужным очищением» «Бориса Годунова» «в историческую повесть или роман наподобие Валтера Скота» было передано Пушкину Бенкендорфом в письме от 14 декабря 1826 г. (XIII, 313); Пушкин ответил 3 января: «жалею, что я не в силах уже переделать мною однажды написанное» (XIII, 317).
144
См. дневник Погодина, с. 9 наст. изд. По свидетельству Шевырева, Пушкин еще в 1826 г. задумал: «Каменного гостя», «Русалку», а также драму «Ромул и Рем», «в которой одним из действующих лиц намеревался он вывести волчиху, кормилицу двух близнецов» (Москв., 1841, ч. V, № 9, с. 245).
145
Пушкин хорошо овладел английским языком в 1828 г. Основным источником изучения Шекспира для него, действительно, было французское издание 1821 г. с вводной статьей Ф. Гизо; однако есть основания думать, что уже в 1825 г. Пушкин видел и подлинники Шекспира. См.: «Шекспир и русская культура». М.—Л., 1965, с. 165 и сл. (статья М. П. Алексеева). Немецким языком Пушкин владел плохо; основным источником знакомства с Гете для него была вначале книга г-жи де Сталь «О Германии», позднее — французские переводы «Фауста» и др. (см.: В. Жирмунский. Гете в русской литературе. М.—Л., 1937, с. 133). Существует, однако, свидетельство П. И. Миллера, что в 1831 г. Пушкин брал у проф. Оливье «Фауста» в оригинале (Н. Я. Эйдельман. Десять автографов Пушкина из архива П. И. Миллера. — Записки отдела рукописей (ГВЛ), вып. 33. М., 1972, с. 284).
146
См. письмо Пушкина Погодину 19 февраля 1828 г. (XIV, 5) и набросок статьи о «Бале» Баратынского, 1828 (XI, 74).
147
Пушкин считал трагедию Катенина «Андромаха», «может быть, лучшим произведением нашей Мельпомены по силе истинных чувств, по духу истинно трагическому» («О народной драме…», 1830; XI, 180). С критикой трагедии выступили Н. Полевой (МТ, 1825, № 2) и сам Шевырев (MB, 1828, № 1, здесь же и отзыв о Баратынском). В 1837 г. Шевырев писал о Пушкине: «Дружба была для него чем-то святым, религиозным. Она доходила в нем даже до литературного пристрастия: часто в поэте он любил и горячо защищал только своего друга» (МН, 1837, № 6, кн. I, с. 313). Замечание, что Катенин был лицейским товарищем Пушкина, — явная ошибка.
148
То же Шевырев писал по поводу «Египетских ночей»: «В Чарском Пушкин едва ли не представил собственных своих отношений к свету: он не любил, когда в гостиной обращением напоминали ему о высоком его звании, и предпочитал обыкновенное обхождение, светское» (Москв., 1841, ч. V, № 9, с. 264). Рассказ Шевырева о Пушкине в салоне Волконской корректирует утверждения о безусловно положительном его отношении к салону (см. т. I, с. 148 наст. изд., а также с. 43 наст. изд.) и подтверждается письмом Пушкина к Вяземскому около 25 января 1829 г., с упоминанием о «проклятых обедах Зинаиды» (XIV, 38). В этой связи весьма любопытно воспоминание Л. Н. Обера о проказе Пушкина в этом салоне: «На этих вечерах любимою забавою молодежи была игра в шарады. Однажды Пушкин придумал слово; для второй части его нужно было представить переход евреев через Аравийскую пустыню. Пушкин взял себе красную шаль княгини и сказал нам, что он будет изображать «скалу в пустыне». Мы все были в недоумении от такого выбора: живой, остроумный Пушкин захотел вдруг изображать неподвижный, неодушевленный предмет. Пушкин взобрался на стол и покрылся шалью. Все зрители уселись, действие началось. Я играл Моисея. Когда я, по уговору, прикоснулся жезлом (роль жезла играл веер княгини) к скале, Пушкин вдруг высунул из-под шали горлышко бутылки, и струя воды с шумом полилась на пол. Раздался дружный хохот и зрителей, и действующих лиц. Пушкин соскочил быстро со стола, очутился в минуту возле княгини, а она, улыбаясь, взяла Пушкина за ухо и сказала: «Mauvais sujet que vous êtes, Alexandre, d’avoir représenté de la sorte le rocher» («Этакий вы плутишка, Александр, — как вы изобразили скалу»). — «Русский курьер», 1880, № 158.
149
Оба стихотворения появились в «Московском вестнике», 1829, ч. I.
150
См. свидетельства о споре Пушкина с Каченовским, с. 215–216. В 1843 г. Шевырев писал, что «Слово о полку Игореве» Пушкин «помнил от начала до конца наизусть» (Москв., 1843, ч. 3, № 5, с. 237), ср. также: «История русской словесности, преимущественно древней. Публичные лекции Ст. Шевырева…», т. I, ч. 2, М., 1846, с. 259–260, 310–311, 322–323.
151
Об этом чтении Пушкиным наизусть народных песен Шевырев рассказывал впоследствии и своему ученику Н. С. Тихонравову (Отчет Моск. ун-та за 1864 г., с. 4–5).
152
Экспромт Л. С. Пушкина, часто повторявшийся и самим Пушкиным и приписанный ему (Лит. архив, I, с. 224).
153
Бакчи-сарай. — СЛ, 1827, с. 160–162; ср.: А. Муравьев. Таврида. М., 1827, с. 13–16. Эти стихи были оценены Баратынским как прямая вариация на тему Пушкина (см. ниже); Муравьев оспаривал упрек (письмо В. А. Муханову 18 марта 1827 г. — «Щукинский сборник», вып. 5. М., 1901, с. 252); внутренняя полемика заключена и в этом месте статьи. Благожелательный отзыв Пушкина о «Бакчи-сарае» — в наброске рецензии на СЛ (XI, 48).
154
Изображение салона З. Волконской у Муравьева идеализировано и
