Черты и силуэты прошлого - правительство и общественность в царствование Николая II глазами современника - Владимир Иосифович Гурко
По поводу этого съезда я имел случай беседовать с Д.Ф.Треповым, причем беседа эта имела довольно неожиданные для меня последствия. Решивши почему-то, что я знаток земского положения и законов, относящихся до общественных самоуправлений, Трепов незадолго до этого съезда пригласил меня к себе и в присутствии встреченного мною у него Рачков-ского, игравшего в ту пору видную роль в департаменте полиции, спросил, какие имеются законные способы прекратить самовольно собирающиеся, все учащающиеся съезды различных общественных организаций, или, вернее, по каким статьям закона можно привлечь участников этих съездов к законной ответственности. На это я ответил, что с вопросом этим совершенно незнаком, а потому ответа на него дать не могу, что с касается моего вообще взгляда, то он сводится к тому, что, коль скоро власть утратила обаяние в глазах населения, никакими частичными мерами обеспечить исполнение законов нет возможности. Привлечение к судебной ответственности, да еще при нашей судебной волоките, членов съезда едва ли прекратит последние, а из отдельных их участников лишь создаст народных героев, мучеников за народные интересы. Надо прежде всего восстановить престиж власти, а для этого необходимо, во-первых, снова вселить в население уверенность, что всякое слово, сказанное властью, твердо и непреклонно и что принятые ею решения она сумеет осуществить, чего бы ни стоило. По этому поводу я рассказал случай, имевший место в Царстве Польском в 1892 г. В Лодзи вспыхнули рабочие беспорядки, выразившиеся, между прочим, в поломке рабочими множества станков на некоторых прядильных фабриках, а также в уличных буйствах. Буйства эти продолжались два дня, а призванная для их усмирения военная власть с ними в течение двух дней не справилась. Бывший в то время варшавский генерал-губернатор послал начальнику местного гарнизона нешифрованную лаконическую телеграмму: «Предлагаю сегодня же прекратить беспорядки, не жалея патронов»[490]. Результат получился именно тот, который ожидался. Едва успела эта телеграмма дойти до Лодзи, как тотчас стала известной рабочему населению, которое и поспешило немедленно мирно разойтись по домам; ни одного выстрела войсками произведено не было. (Случай этот мною был рассказан в изданной мною, под инициалами В.Г., еще в 1897 г. книге под заглавием «Очерки Привислянья».) Конечно, я привел этот факт как образец того, к чему приводит уверенность у населения, что власть не шутит и что отданные ею распоряжения будут исполнены в точности, и вовсе не имел в виду советовать его применение в момент полного упадка обаяния власти. Велико было поэтому мое изумление, когда месяца три спустя я встретил эти памятные слова «не жалеть патронов», ставшие историческими, в приказе Трепова по войскам петербургского гарнизона. Вообще же меня поразил при этом посещении Трепова тот кустарный способ решения важнейших политических вопросов, который я у него встретил. При полном незнании действующего законодательства, обеспечивающего порядок в стране, обращение за советами к случайным лицам, не представляющим ни малейшего авторитета в этом деле, обнаруживало какой-то странный дилетантизм и полную неуверенность в себе. Администрация, коль скоро намеревается прибегнуть к суду для соблюдения того или иного нарушенного правила, должна, очевидно, обратиться к прокуратуре и с нею выяснить наиболее соответственный способ действий.
Впоследствии к этому способу и обратились, но в несколько своеобразной форме. Сенатору Постовскому по Высочайшему повелению было поручено выяснить характер и причину возникновения земского съезда, заседавшего в Москве с 6 по 9 июля, однако каких-либо последствий расследование это не имело.
Продолжу, однако, краткое перечисление событий второго революционного периода 1905 г. Июль месяц продолжал изобиловать всевозможным съездами. 6 июля собрался новый, четвертый по счету с начала года земский съезд, невзирая на последовавшее со стороны Министерства внутренних дел циркулярное распоряжение всем земствам, запрещавшее собираться на нем.
На этом съезде уже явно господствуют радикальные элементы, хотя в состав его президиума наряду с И.И.Петрункевичем и Ф.А.Головиным избирается и гр. П.А.Гейден, будущий лидер мирнообновленцев[491]. Однако одновременно секретарями съезда избираются представители третьего элемента, близкие к социалистически мыслящим кругам, — Полнер, Астров и Розенберг. Съезд разбирает появившийся к тому времени в печати (26 июля в газете «Новости») булыгинский проект Государственной думы и, разумеется, его отвергает. При этом заседание съезда с треском покидают представители казанского земства, а также курского в лице кн. Касаткина-Ростовского и Говорухи-Отрока и некоторые другие его участники. Присутствующий на съезде М.А.Стахович умудряется занять на нем то положение, которое он впоследствии сумел с необычайной ловкостью сохранить в течение всей своей дальнейшей политической карьеры: он шепчется за кулисами, причем «везде он свой, везде приметен», но на самом съезде почти не выступает и в голосовании не участвует.
Главный вопрос, обсуждавшийся этим съездом, — обращение к населению с особым воззванием в целях общения с широкими массами населения и объединения с ними в борьбе за истинное народное представительство. По этому вопросу съезд выносит единогласное постановление. В нем говорится: «Считая в высшей степени важным вызвать теперь же проявление общественного отношения к законопроекту Булыгина, съезд считает необходимым организовать во всей стране в течение июля многочисленные собрания и внести на эти собрания принятое съездом заключение по этому предмету».
Принимается и проект этого воззвания, заключающего между прочим следующее положение: «Соединенными силами всего русского народа надо выступить против государственного разорения и не враздробь, не поодиночке надо бороться, защищая свою жизнь, свое имущество и право».
Основная нота, которую съезд тянет на все лады: «Отечество приведено существующим строем и действиями правительства на край гибели». «Мы пытаемся привести создавшееся положение к мирному разрешению». «Путь, нами указываемый, — путь мирный».
Способами такого «мирного разрешения» является обращение к населению с воззванием, что «надо бороться», «не враздробь, не поодиночке. Как известно, будущее «Выборгское воззвание»[492] будет объяснено такими же мотивами. Съезд 6–8 июля закрывается полицией, а принятое им решение обратиться к населению с воззванием в исполнение не приводится.
Обстоятельство это, однако, не мешает многим участникам съезда собраться на другой день на собрание земцев-конституционалистов. Группа эта впервые собралась еще 8 ноября 1903 г. для воздействия на земские собрания в смысле оппозиционного правительству направления их деятельности, причем собрались тогда представители 20 губерний.
Съезд земцев-конституционалистов признал прежде
