Федор Ушаков - Святое русское воинство

Ежели все означенные обстоятельства не воспрепятствуют отправлению нашему к Мальте, в таком случае необходимостию почитаю, весьма ветхие корабли и фрегаты отправить в Черное море предупредительно. И всевозможное старание иметь буду исполнять все неупустительно, что как возможно по обстоятельствам.

Эскадра кораблей и фрегатов ежели при Мальте останется, она потому ж следует к непременному скорейшему исправлению килеванием в рассуждении червоядия верхней обшивки, как прежде сего всеподданнейшими рапортами от меня донесено. И ко всему оному потребны леса, припасы, материалы и сумма денежной казны, да [и] мальтийцы, будучи весьма разорены, не имея пропитания, с надеждою от нашей же стороны ожидают пособия.

Милостивый государь мой, Василий Степанович!

Бедственное и жалостное состояние, убедительная слезная просьба и беспрерывные жалобы христианских народов, обитающих в стороне Албании при берегах Венецианского залива, простирающихся к Морее, противу которых Али-паша Янинский восстал всеми своими силами, вошел в их селения, бьет и истребляет всех до основания, принудил их противу себя обороняться, уговорил с собою соединиться Мустафу-пашу Дельвинского, который также послал к нему войска со своим братом, и, спомоществуя, жестоко со всею своею силою нападают на означенных народов, а те обороняются противу их с крайней отчаянностию, даже жены, дети, старые и малые принуждены все защищать себя от нападения и бедственного пострадания.

Последнее присланное ко мне ныне письмо от старшин Шулии при сем прилагаю. По таковым обстоятельствам и жалостному бедственному состоянию оных безвинно страждущих христианских народов долгом я почел писать к Али-паше Янинскому и к Мустафе-паше Дельвинскому и просить их, чтобы от напрасного кровопролития сих народов удержались, отвели бы свои войска от них и оставили бы их в покое, тем паче что из обстоятельств и по существу высочайших его султанского величества повелениев заметно, что таковые предприятия и начатое кровопролитие производятся противу воли и желания его султанского величества и Блистательной Порты Оттоманской.

Я многократно уже писал к вашему превосходительству и препровождал жалостные и слезные просьбы сих народов, что Али-паша с давнего уже времени принуждал их к обороне многократными на них нападениями и особо в самый торжественный праздник Воскресения Христова, когда множество народа Химары были в церквах для принесения молитв Господу Богу, в сие самое время войски, присланные от Али-паши, ухищренно, скрытым образом подошли к ним, окружили и захватили множество народа всякого возраста, не щадя жен и детей, с наивеличайшими жестокостями перевязали и увлекли их пленными.

Ничто не может сравниться с таковыми противузаконными поступками, и явным образом по видимостям и гласу народному почитать можно производимыми не только противными повелениями Блистательной Порты Оттоманской, но и нарушающими верность к его султанскому величеству, в защищение которых я долг имею употреблять наивозможное старание с моей стороны.

Потому и послал я письма мои к Али-паше Янинскому и к Мустафе-паше Дельвинскому, с которых точные копии к вашему превосходительству препровождаю, и прошу, яко полномочного министра двора его императорского величества всемилостивейшего государя моего императора, иметь сношение с Блистательной Портою Оттоманскою и исходатайствовать высочайший указ его султанского величества о запрещении означенным пашам таковые кровопролитные действия противу христианских народов, безвинно и без наималейшего резона страдавших, удержать[190].

Нынешние обстоятельства Европы требуют общего дружественного согласия действовать соединенно противу общих неприятелей – французов, а не противу тех, которые состоят под покровительством его султанского величества, бывшие по сие время спокойными, которые помогали еще всегда противу общего неприятеля своими силами, когда только от них было требовано. Часть сих народов с наивеличайшей усердной ревностию верно служили на эскадрах соединенных при взятии Корфу и отпущены с заслуживаемою ими похвалою, об чем командовавшему тогда эскадрой Блистательной Порты Оттоманской капитан-бею Кадыр-бею известно.

Также известны ему и прочим бывшим начальникам на турецкой эскадре и тогдашние разные интриги и покушения Али-паши Янинского. Общими нашими предосторожностями они были отвращены и удержаны без действия, о чем вашему превосходительству для уведомления Блистательной Порты Оттоманской всегда извещаемо было.

Весьма нужно как наискорее ныне [прекратить] начавшееся означенное жестокое и великое кровопролитие. О чем повторяю мою просьбу, как наивозможно поспешить, и, что в резолюцию последует, не оставить меня скорейшим уведомлением. В каковой надежде с истинным моим наивсегдашним почтением и совершенной преданностию имею честь быть…

Милостивый государь мой, Степан Михайлович!

За исполнения ваши по должности и за попечительное старание о спокойствии острова Занте от бунтующих наичувствительнейше вас благодарю. Касательно же изволите писать ко мне, что вы доверенному от меня о учреждениях в островах порядка относитесь так, как к полномочному, – ему доверено от меня о потребностях по учреждениям в островах, а до вас оно нимало не касается, я заметил и из прежних ваших донесениев, но за множеством дел позабыл.

Ныне получено уведомление чрез полномочного министра, что государем императором все постановления об островах конфирмованы; и новый план внутреннего правления в островах опробован. Я и прежде получения сего писал к Николаю Александровичу[191] и к господину сенатору Аллебранту, чтобы отнюдь никаких перемен в правлении не делали, чтобы все примирить и кончить миром к спокойствию и тишине и возвратиться, а отнюдь с нашей стороны ни в какие перемены не входить и ничего вновь не учреждать.

А до получения плана считаю все должно остаться, как было, что сделано гран-консилиумом. Я не мешаюсь ни во что, но советую им лучше теперь не делать никакую расстройку, дабы не замешался кто в противность высочайшему положению. Старайтесь с своей стороны вы также примирить, чтобы было мирно и спокойно, а паче всего посылки в Санкт-Петербург с новой просьбою ни под каким видом предпринимать не следует, и из таковой посылки, кроме вреда, ничего быть не может.