Николай Левашов - Зеркало моей души.Том 2.Хорошо в стране американской жить...

И это не результат моей гордыни, а правда и ничего кроме правды! И не является аргументом высказывание, что не может один человек охватить и осмыслить всё то, что изложено в моих книгах, что это может быть только совместный труд большого коллектива и даже не одного! Я не думал о том, что может один человек и чего не может, мною двигало желание понять суть происходящего, а не то, могу ли я познать что-то или нет! Если бы я так думал, то, скорее всего, никогда и ничего не смог бы понять, не смог бы проникнуть в таинственный лабиринт неведомого! И я не считаю это чем-то особенным, для меня это та, единственная моя жизнь, которую я знаю! Для меня это также естественно, как дышать воздухом.

В принципе, человек сам себя останавливает своими страхами о том, что там «за закрытой дверью», очень хочется заглянуть в неведомое, но останавливает боязнь потерять там себя целиком или даже частично. Это — как «пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что»! И только благодаря моим собственным открытиям в понимании природы самого человека, его разума, возможностей человека, мне удалось всё это сделать — проникнуть в суть Законов Природы на уровне микро- и макромира.

И ещё один нюанс… Ни мои знания, ни даже «Третье обращение к человечеству» не имеют никакого отношения ни к учению Николая Рериха, ни к нему самому. Николай Рерих был только КУРЬЕРОМ, доставившим это обращение в Лигу Наций в 1929 году. Так же, как почтальон только доставляет посылку адресату, а не посылает её и не имеет никакого отношения к содержанию самой посылки!

А вот теперь, можно вернуться и к самой книге…

Итак, все иллюстрации были готовы, текст рукописи был переведён в цифру усилиями Светланы. Вот это был воистину героический труд! Мой почерк, особенно, если я пишу быстро, практически порой невозможно разобрать даже мне самому! Вот уж действительно — нет надобности в какой-либо тайнописи, и так никто и ничего не сможет понять из написанного моей рукой. И вот, освоив компьютер, Светлана сделала этот героический труд. Только в самом начале этой работы Светлана подходила ко мне с вопросами о том, что написано мною в том или ином месте моей рукописи. Мне приходилось основательно всматриваться в свои «гениальные» каракули и вспоминать, о чём же я писал, чтобы прочитать написанное мною. И вскоре Светлана уже научилась читать мои каракули лучше меня самого. Постепенно все главы моей первой книги оказались на дискетках, а с них попали в мой компьютер, где уже в красивой и легко читаемой форме я уже вносил в текст нужные изменения и пояснения. А после того, как я создал на компьютере все иллюстрации к этой книге, возникла необходимость согласовать текст с этими иллюстрациями.

Сразу же, как только я начал работать над книгой, я решил, что в основной текст книги не вносить описание иллюстраций, а вынести это описание в приложение в конце книги. По моему глубокому убеждению, описание иллюстраций, вставленное в текст самой книги, мешало бы восприятию самого текста книги, и так непростого для восприятия людей, мировоззрение которых было сформировано на совершенно другом фундаменте знаний и представлений. В то же самое время, описание самих иллюстраций было очень важно для создания лучшего понимания, для создания мостиков, связывающих имеющиеся у человека представления и понятия с теми, которые я давал в своей книге. Ведь не зря же говорят, что одна картинка стоит ТЫСЯЧИ СЛОВ, а порой и больше. В то время я ещё не полностью освободился от псевдоидеи о том, что обязательно необходимы формулы для объяснения природных явлений. Но уже тогда формулы не являлись основой тех знаний, которые я излагал в своей книге, а служили, скорее, вторым планом, своеобразной параллелью словесному объяснению. Ведь формулы — лишь математический инструмент, который можно использовать ТОЛЬКО ДЛЯ ПРАКТИЧЕСКИХ ЦЕЛЕЙ, не более.

Вообще-то, меня всегда удивляло, с какой лёгкостью теоретики манипулируют физическими законами природы. Обозначают какое-нибудь явление природы какой-нибудь буквой и… после этого подставляют эти буквы в математические формулы и… начинают манипулировать ими, как заблагорассудится, в соответствии с абстрактными законами и правилами математики. Увлёкшись математическими манипуляциями, они совершенно забывают о том, что за этими буквами стоят реальные Законы Природы, которые ничего не «знают», да и не хотят «знать», об этих придуманных человеком абстрактных математических формулах. Они забывают о том, что Законам Природы нет никакого дела до того, какие именно заблуждения «гуляют» в головах учёных, какие научные теории придумал человек, и какая борьба ведётся между сторонниками разных взглядов на Природу.

Для того чтобы познать Природу, НЕ НАДО ПРИДУМЫВАТЬ ЗАКОНЫ ЗА НЕЁ, А НАДО ПОЗНАВАТЬ ЗАКОНЫ САМОЙ ПРИРОДЫ.

Конечно, моя книга «Последнее обращение к человечеству» была моей первой книгой, и как говорится, «первый блин всегда комом». Тем не менее, мне кажется, даже в этой книге мне удалось добиться своей цели — дать фундамент принципиально новых представлений о Природе, основанных на принципе НЕОДНОРОДНОСТИ. Тогда у меня ещё не было многих доказательств, подтверждающих правильность моих позиций. О некоторых подтверждениях я ещё не знал, другим доказательствам ещё только предстояло появиться в ближайшем будущем, но… у меня был собственный опыт и собственные доказательства, и доказательства весьма весомые. Несмотря на то, что эти доказательства не были известны большинству людей (а те, кому они были известны, не спешили подтверждать мои результаты), они были получены именно благодаря правильному пониманию и Законов Природы, и методов воздействия на саму Природу.

В то время, когда я писал эту книгу, у меня ещё была вера в то, что современная наука является наукой, что подавляющее большинство людей, называющих себя учёными, своей целью ставят познание истины, что в научном мире нет места обману и карьеризму! Тогда я ещё верил, что большинство учёных — люди творческие, открытые для нового и свободные от догматизма, так как догматизм не совместим с наукой! Я, конечно, видел достаточно примеров обратного, но считал тогда, что такие «учёные» являются скорее исключением, чем правилом. Мне просто повезло, когда за время своего обучения в университете на нашем факультете я сталкивался с учёными, которые действительно имели все качества настоящих учёных, как я это тогда понимал. Вполне возможно, такая идеализация учёных была вызвана тем, что бюрократов от учёных, мы, студенты, учёными не считали и ещё тем, что меня после окончания университета, не спрашивая моего на то желания, отправили служить в армию, о чём я нисколько не жалею, а даже рад, что всё сложилось именно так. И поэтому у меня не было реального опыта работы в «научной» среде, с которой я столкнулся только после увольнения из армии, когда некоторое время работал в ВНИИТЭ.