Рудольф Баландин - 100 великих гениев

У ней нет речей и языка, но она создает тысячи языков и сердец, которыми она говорит и чувствует.

Венец ее – любовь. Любовью только приближаются к ней. Бездны положила она между созданиями, и все создания жаждут слиться в общем объятии. Она разобщила их, чтобы опять соединить. Одним прикосновением уст к чаше любви искупает она целую жизнь страданий…

Она меня ввела в жизнь, она и уведет. Я доверяю ей. Пусть она делает со мной, что хочет. Она не возненавидит своего творения. Я ничего не сказал о ней. Она уже сказала, что истинно и что ложно. Все ее вина и ее заслуга" (1783).

– Можно ли познать себя? Не путем созерцания, но только путем деятельности. Попробуй исполнить свой долг, и ты узнаешь, что в тебе есть.

– Посредине между двумя противоположными мнениями лежит… проблема.

– Мудрость – в правде.

– Красота есть проявление тайных законов природы.

– Нет ничего страшнее деятельного невежества.

– Первое и последнее, что требуется от гения, это любовь к правде.

Горные вершиныСпят во тьме ночной.Тихие долиныПолны свежей мглой;Не пылит дорога,Не дрожат листы…Подожди немногоОтдохнешь и ты.[2]

ГУМБОЛЬДТ

(1769—1859)

В Германии XVIII – начала XIX века появилась целая плеяда гениев: Кант, Гердер, Шиллер, Бетховен, Гаусс, Гегель. Среди них немало универсальных (Лейбниц, Гёте, А. Гумбольдт, Гофман). И это в стране, расчлененной на мелкие княжества? Почему возник такой странный феномен?

Не станем обращаться к надуманным, не имеющим научных доказательств предположениям о воздействии на общество солнечной активности или вспышках в народе «биохимической энергии» («пассионарности»). Все было сложней. В Европе завершался феодализм; мелкие правители, подобно крупным, заботились о своей славе и хотя бы видимости процветания. В эпоху Просвещения одним из важнейших критериев величия государя, князя был интеллектуальный уровень его подданных, их творческие достижения. Вдобавок наступила череда революций, войн, бурных общественных движений, когда пробуждаются самосознание народов и личности, стремление к свободе, жажда творчества. Немалое значение имеет пример отдельных талантливых людей, которым удается добиться признания. Но главное конечно же духовный подъем, желание разорвать путы обыденности, встать на путь преодоления, а не приспособления к обстоятельствам.

На таком подъеме самосознания немецкой нации проходила деятельность Александра Фридриха Гумбольдта. Добавим: и его брата Вильгельма (1767—1835) – языковеда, философа, культуролога, государственного деятеля, по мнению которого, «отдельный человек является по отношению к своему народу таким же индивидом, как лист по отношению к дереву».

Александр Гумбольдт – ученый-энциклопедист, путешественник, писатель, просветитель, художник – родился в семье прусского дворянина, слушал лекции в нескольких германских университетах и Фрейбергской горной академии. С 1790 года путешествовал по странам Западной Европы, служил в Горном департаменте Берлина, писал работы по минералогии, палеонтологии, геологии.

Получив наследство, оставил службу и проводил многочисленные экспедиции в центральной и Южной Америке, а также в России (Урал, Алтай, Прикаспий). Он заложил основы физической географии, страноведения, географии растений, палеоботаники. В последние годы своей долгой жизни работал над многотомным сочинением «Космос», где человечество представлено как малая часть земной природы, а наша планета – крохотной частичкой Мироздания. Этот свод естественнонаучных знаний остался незавершенным.

Его важная заслуга – распространение научных знаний и нового, уважительного отношения к науке среди широких масс читателей, а также влиятельных персон. Все путешествия Гумбольдта были исследовательскими; ему доводилось бывать в районах, не обследованных учеными. Научное описание его пятилетней экспедиции в Новый Свет составило 30 томов! При этом он выступал как геолог, вулканолог, ботаник, метеоролог, ландшафтовед (он стал одним из основоположников этой науки), историк, этнограф… Помимо всего прочего, писал, в среднем, несколько писем в день, делал публичные доклады для любителей природы и специалистов.

Крупный русский биолог-эволюционист XIX века, один из К.Ф. Рулье писал: «Точный, ясный язык, неимоверное обилие фактов, строгая оценка частных и взаимных их отношений в одном стройном целом – словом, обилие вовсе неожиданных данных, глубокое миросозерцание при спокойном, часто до поэтического чувства восходящем картинном изложении общего строя природы – поразили всех в новом труде опытного экспериментатора, смелого неутомимого путешественника, глубокого, всестороннего кабинетного ученого, истинного поэта-живописца и литератора – Александра фон Гумбольдта».

В предисловии к первому изданию своих «Картин природы» он сообщал: «Я стремился представить картину природы в целом и показать взаимодействие ее сил, а также воспроизвести то наслаждение, которое получает от непосредственного созерцания тропических стран человек, способный чувствовать».

В этой популярной работе он высказал ряд оригинальных идей, а среди них – мысль о единстве земной жизни, предваряющую концепцию биосферы: "Когда неутомимый ум человека исследует природу или измеряет в своем воображении обширные пространства органического мира, то среди многообразия воспринимаемых им впечатлений ни одно не действует на него так глубоко и властно, как всюду разлитая полнота жизни…

Если даже невооруженный глаз видит жизнь во всей атмосфере, то вооруженный открывает еще большие чудеса… Вместе с развитыми организмами атмосфера содержит и бесчисленные зародыши будущих существ, личинки насекомых и семена растений…"

Позже в «Космосе» он развил эту идею и предложил понятие «либеносфера» («жизнесфера»), вполне отвечающее тому, которое вошло в науку через полвека благодаря австрийскому геологу Э. Зюссу: биосфера.

Помимо всего прочего, Гумбольдт был добрым, отзывчивым, благородным человеком, всегда готовым помочь другим. За такое участие и поддержку его горячо благодарили, в частности, химик и биохимик Юстус Либих, ученый-энциклопедист Герман Гельмгольц, физик Жан Батист Фурье (он писал, что исследования Гумбольдта «охватывают все главные вопросы философии природы»).

Подобно Гёте, Гумбольдт был убежден: не следует путать реальную природу с ее искаженными образами в науках (увы, завет этот забыли слишком многие ученые XX и XXI веков). Научное рассудочное познание преимущественно аналитическое, дробящее мир на детали, элементарные составляющие. Это еще не природа в ее целостности и гармонии.