Мария Щербак - 50 знаменитых звездных пар

В конце того же 1997 г. Хакамада была назначена на пост Председателя Госкомитета РФ по поддержке и развитию малого предпринимательства. Являлась членом Комиссии правительства России по оперативным вопросам, членом Комиссии по экономической реформе, председателем Консультативного совета по поддержке и развитию малого предпринимательства в государствах-участниках СНГ. В 1999 г. она работала главным консультантом, а затем президентом Института развития предпринимательства. В конце года была избрана депутатом Госдумы от избирательного блока «Союз правых сил», являлась членом комитета Госдумы по бюджету и налогам и председателем Комиссии по защите прав инвесторов.

В июне 2000 г. Ирина была избрана заместителем Председателя Госдумы ФС РФ и в настоящее время курирует вопросы регулирования межбюджетных отношений, работу комитетов Госдумы по образованию и науке, по делам женщин, семьи и молодежи, а также вопросы международного сотрудничества с парламентами стран Восточной Европы. Помимо этого, она член Комитета парламентского сотрудничества «Россия – Европейский Союз», заместитель председателя фракции «Союз правых сил» и лидер Всероссийского общественно-политического движения «Общее дело».

В 2002 г. Хакамада участвовала в работе 57-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. В 1995 г. журнал «Тайм» назвал ее политиком XXI столетия. В конце 1996 г. в этом же журнале она была названа в числе 100 известных женщин мира. По результатам социологических опросов в 1997, 1998, 1999, 2001 гг. Ирина была номинирована на звание «Женщина года», а в 1999 и 2002 гг. победила в этой номинации.

Сейчас Ирина с мужем и дочкой живут в пансионате на Клязьме. Еще в 1996 г. Владимир взял в аренду часть помещения, и теперь там постоянно живут около десяти семей, и их в том числе. Хакамаду такое бездомное состояние немножко тяготит, однако она понимает: «Мы просто не можем теперь Машку нашу мучить городом. Вот и сидим. На дом денег не хватает, а возвращаться в город не можем». До кризиса, правда, была у них своя квартира. Но ее пришлось продать. Ирина по этому поводу сокрушалась: «Я тогда не просто депутатом – министром была! Это по поводу мифа о том, что мы наверху, дескать, все знали и на этом деньги заработали…»

А Владимиру в пансионате жить нравится. Действительно, не так уж и плохо: у них четыре комнаты – гостиная, спальня, маленькая комнатка, где няни смотрят телевизор, а супруги хранят книги, и детская спальня, где Маша с няней спят… Дома пристрастия Хакамады достаточно тривиальны. Видимо, сказывается усталость от создания нетривиального политического имиджа: «Мне бы чайку попить, телевизор посмотреть, еды приготовить…»

Да-да, Ирина Хакамада обожает готовить. Причем, по словам мужа, готовит она тогда, когда ему почему-то очень хочется чего-то домашнего и именно из ее рук: «Она вообще готовит потрясающе. Это какой-то вкус особый: она потрясающе вкусно делает все, что связано с рисом, замечательно мясо готовит… Причем это не простое мясо. Ира обычно что-то творит такое с почками, полутушеное-полужареное – какие-то такие причуды, которые живут на столе совершенно своей жизнью…»

По будням с их дочкой Машей сидит няня. По выходным приходит другая. Пока Хакамада была членом Комитета по бюджету, она приезжала домой в три часа ночи. Муж постоянно говорил: «Ир, нельзя так вкалывать». Предлагал установить хоть какой-то барьер. Хотя бы так: месяц работать, восстанавливаться неделю. Она отказывалась: «Нет, так нельзя. Нельзя. Надо обязательно чего-то добиться, надо ехать отдыхать, непременно чувствуя, что ты что-то сделал…»

Теперь у нее более «легкий» рабочий режим. Что в переводе звучит примерно так: к десяти на работу в Думу, после шести – встречи, приемы, переговоры и т. п. Теперь она иногда может оказаться дома в одиннадцать вечера. Но Володя против такого образа жизни не протестует: «Как можно протестовать, если это составляющая ее натуры? Отнять – и чего будет?» Ирина добавляет: «Ну, это же, как если у художника отнять все кисточки, краски и сказать: а теперь живи счастливо!»

Ей никогда не казалось, что ее политическая деятельность мешает женской судьбе: «Я четко знаю, что это единственный способ реализации моей личности. Что если я все это брошу ради удовольствия, то, во-первых, не будет никаких удовольствий, во-вторых, не будет к ним интереса. Потому что я четко убеждена в том, что человек создан для вкалывания. Чем больше человек вкалывает, тем лучше он чувствует счастливые минуты и тем больше получает от них удовольствия. Если сидеть дома в золотой клетке или слегка работать, тогда никакие лимузины, никакие Нью-Йорки, никакое море и солнце – ничего этого не будет нужно».

Несмотря на такой напряженный график, Ирина с Володей счастливы. Оба обожают симфоническую музыку, путешествия и экзотику, ценят простые житейские радости. Хакамада говорит, что они оба решились на развод и на новый брак только потому, что находились в поиске настоящих личностей: «Когда есть не только чувственность и не только состояние влюбленности, но есть нечто, что может удержать этот брак надолго. Потому что чувственность и влюбленность все равно с годами уходят, и что-то должно прийти взамен». Владимир добавляет: «На замену должна прийти философия. Философия жизни, которая оборачивается не только схожими мыслями, которые оформлены в слова, но и какой-то одной энергетикой».

Супруги даже реагируют абсолютно одинаково на какие-то вещи, не сговариваясь. В тот момент, когда Ирина хочет пить, Володя подает ей воды. В тот момент, когда ей хочется переключить канал в телевизоре, муж переключает программу… Кроме этого, Хакамада использует мужа в качестве «громоотвода»: «Я жалуюсь почти каждый вечер. Почти каждый. Я все на него выливаю, я ему говорю, как все плохо и ужасно, а он слушает, логически все это потом раскладывает и показывает мне весь позитив ситуации. В результате все как рукой снимает».

Сейчас вице-спикер Госдумы РФ Ирина Хакамада говорит, что ее поколение, как это ни грустно, явилось на свет Божий просто для того, чтобы проложить дорогу в этот вожделенный мир верховенству личности, закона и здравого смысла. Что уже вслед за ними, предпринимателями и политиками первого поколения, идут другие – те, кто оканчивал школу при перестройке, кто четко ставил себе цель, разбираясь в том, чего хочет достичь в жизни. Они ценят знания, но не гонятся за дипломом-бумажкой, им вообще наплевать на диплом: «Они уже со школы выясняют котировки, курсы акций, курсы валюты к рублю и в 13 лет понимают, что деньги не растут на дереве. Что-то продают, что-то покупают, слишком мало читают – они совсем другие, бездуховные, что ли. Но в чем-то более здоровые, чем мы. Они не хотят жить нищими и стремятся самоутвердиться. С годами все перемелется, шелуха отпадет, вырастет поколение свободных людей. Даже наше поколение все еще одной ногой в прошлом. Сейчас нужно потратиться в счет будущего, чтобы вырастить детей, чтобы они смогли полюбить свою страну и пойти дальше. А нам нужно только достроить мост»…