Сергей Волков - Зарождение добровольческой армии

Благодаря своему духу, любви к своей Родине армия творила свои чудеса… и свои подвиги. Хотя не все первопоходники действовали в одном месте, на одном участке, но условия боевые были всюду одинаковые, как в боевой линии, так и в обозе. Со всех сторон был фронт, не было тыла — и не было пункта, на который армия в бою могла бы опереться.

В настоящих моих воспоминаниях я коснусь первого периода создания Добровольческой армии до ее выхода из Ростова 9 февраля 1918 года (все дни месяца указаны по старому стилю).

Поезд прибыл в Новочеркасск ночью под 2 ноября 1917 года. Утром я пошел в Донской кадетский корпус к моему бывшему сослуживцу — лейб–гвардии Петроградского полка полковнику Васильеву, командиру 3–й сотни корпуса. В свое время мы оба были младшими офицерами в одной и той же роте.

На другой день, 3 ноября, я посетил Донского войскового атамана генерала Каледина с просьбой принять меня на службу в Донское войско. Атаман произвел на меня смутное впечатление своим грустным видом и своим отношением к моей просьбе.

Внимательно выслушав мой доклад о бегстве из Петрограда от большевиков, атаман задал мне вопрос:

— Вы казак?

Получив мой отрицательный ответ, он сказал:

— В таком случае я вас принять не могу.

На это я сказал, что могу быть полезен как опытный преподаватель в военном училище. Генерал Каледин заметил:

— Если начальник военного училища вас примет, я лично ничего не буду иметь против. Попробуйте.

Молча откланявшись, я повернулся к выходу, и вдруг атаман промолвил:

— А здесь есть какая‑то русская организация.

На мой вопрос — где и какая? — атаман Каледин ответил незнанием.

Оказалось, что он говорил о Добровольческой армии. Из атаманского дворца я отправился прямо к начальнику Новочеркасского военного училища генерал–майору Попову Петру Харитоновичу. [265] Не могу сказать, чтобы он меня принял приветливо. Выслушав меня, он сказал:

— Когда нам нужны были преподаватели, тогда сюда не шли, а теперь многие бы хотели. Не смогу принять.

При моем уже отходе он добавил:

— Если я вас приму, то должен вам и платить, а у меня нет никаких кредитов.

Для меня это было понятно. Выйдя из здания Военного училища, я направился искать «какую‑то русскую организацию». Вскорости я ее нашел. Она была на Барочной улице, № 56. У ворот изнутри стоял дневальный в штатском платье, который меня остановил и пытался задержать (я был в штатском костюме), но потом весело сказал:

— Здравия желаю, господин полковник.

На мой вопрос, откуда он меня знает, дневальный ответил, что он юнкер Павловского военного училища и знает меня как преподавателя в этом училище.

Юнкер пропустил меня и указал, куда нужно обратиться. Это была канцелярия — штаб Добровольческой армии, которую формировал генерал Алексеев.

Оказалось, что генерал Алексеев и я приехали в Новочеркасск одним и тем же поездом. Утром 2 ноября 1917 года генерал Алексеев был у генерала Каледина с просьбой разрешить формирование Добровольческой армии на Дону.

3 ноября я записался в Добровольческую армию, следовательно, я считаюсь одним из первых и старейших добровольцев. Записавшись добровольцем, я попросил на несколько дней отпуск, чтобы съездить и повидать мою семью в городе Ейске Кубанской области, которая, оставив Петроград раньше меня, поселилась в этом городе.

Вернувшись из Ейска, я был назначен начальником гарнизона добровольческих частей в Новочеркасске. В этой должности я являлся помощником генерала Алексеева

Днем основания Добровольческой армии считается 2 ноября 1917 года. В этот день генерал Алексеев выпустил свое воззвание о призыве добровольцев в Добровольческую армию.

Захват власти большевиками, отсутствие какой‑либо государственной силы, способной оказать сопротивление узурпаторам, и побудило генерала Алексеева взяться за «последнее дело на земле» — основание армии на добровольных началах Отвечал ли подход к формированию армии на таких началах текущему моменту — трудно сказать. Будущий историк даст на это правдивый ответ.

Формирование первых добровольческих частей протекало в довольно сложных и тяжелых условиях. Во–первых, добровольцы собирались на земле Войска Донского, где тоже, как и в остальных частях Российского государства, большевистская зараза глубоко проникла в людскую среду. Отсутствие каких‑либо значительных денежных средств, ограниченное количество вооружения, продовольствия, обмундирования, слабый приток добровольцев и недостаток времени… Мы знаем, что генерал Алексеев сам обходил богатых людей и собирал по фунтам продовольствие для формируемой армии. Оружие кое‑как получалось из складов запасных батальонов, но давалось оно очень скупо и неохотно Решено было запасные батальоны на Хотунке распустить по домам и взять оружие. Хотя солдаты и отказались расходиться, но когда несколько сот добровольцев из Юнкерского и Офицерского батальонов появились в виду, запасные батальоны были обезоружены и распущены. Все это произошло спокойно и благополучно.

Времени для подготовки поступающих совершенно не было. Продвижение большевиков в землю Войска Донского угрожало формированию армии, а потому люди, поступающие без всякой подготовки, направлялись в угрожаемые места. Часто шли в бой новички, еще ни разу не державшие винтовки в руках, и погибали в неравном бою.

Казачество Донского войска само переживало тяжелые моменты, а потому Доброармия не могла надеяться на его помощь, так как многие донские части за время следования с фронта настолько разложились и были распропагандированы, что и на призыв своего атамана не откликнулись. Многие полки и станицы держали нейтралитет, а иные даже вместе с большевиками сражались против формируемой армии.

За время от 2 ноября и по день выхода в 1–й поход формирование армии не было организацией, а скорее импровизацией, следовательно, при таких условиях не могло не быть крупных недостатков. А где их нет? Добровольческая армия перед выходом в поход была по своему большому количеству офицеров — офицерская часть. Остальной состав: юнкера, кадеты, студенты, гимназисты, семинаристы, солдаты, не забывшие присягу, и казаки. На рядовых должностях были офицеры. Это было крайне ненормальное явление, имевшее много отрицательных, как и положительных сторон.

Итак, Доброармии приходилось в одно время формироваться, воспитываться, обучаться и воевать. В нормальных и спокойных условиях все это можно было вводить в жизнь в постепенном порядке, не нарушая принципов военного дела. Конечно, при всяком формировании является главным элементом и играет решающую роль кадр опытных начальников. В Доброармии на первых порах таковых не было, а если и были, то в ограниченном числе. Мы знали, что в начале офицерскими ротами командовали офицеры ускоренных четырехмесячных курсов подготовки, штаб–офицеров для батальонных командиров не хватало. Юнкерским батальоном командовал штабс–капитан Парфенов, военной подготовки из вольноопределяющихся, с 4 степенями Знака Военного Ордена. На редкость он был прекрасным командиром батальона