Петр Забаринский - Ампер

Он хотел показать, что законы учения о вероятности, примененные к теории игры, обладают совершенно строгим математическим обоснованием. «Многие авторы, — пишет Ампер, — среди коих надлежит выделить Дюссо, прибегали к эксперименту, дабы доказать, что страсть к игре приводит к неизбежному разорению тех, кто ей предается. Без сомнения, совокупность собранных ими фактов достаточна для того, чтобы убедить каждого беспристрастного человека; но игроки на это обращают мало внимания, ибо они привыкли видеть лишь дело случая в явлениях, более всего способных дать им уразуметь опасность, в которую они бросаются. Эти явления, быть может, произвели бы большее впечатление на их умы, если бы им было доказано, что они должны их рассматривать как необходимое следствие комбинации шансов и что этих бедствий они могут избежать, лишь перестав себя им подвергать».

Упорно работает Ампер. Увлечение научной проблемой усиливается надеждой получить место в Лионском лицее.

Работа, однако, затягивается. Вместо одного-двух дней, как полагал Ампер, он заканчивает все вычисления лишь через 23 дня. Только 12 мая Ампер отсылает рукопись в Лион. Она будет печататься в типографии братьев Перрисс — родственников жены Ампера.

Рукопись отослана затем… чтобы быть немедленно потребованной обратно. Автор забыл одно важное обстоятельство: он не выяснил, существуют ли другие работы на аналогичную тему. Но, получив обратно свой трактат, Ампер обнаруживает в нем ряд мест, нуждающихся в отделке и даже коренной переработке. Второстепенное же дело — наведение библиографических справок — он поручает своему другу Ру.

Нельзя сказать, чтобы этот выбор был весьма удачен. Ру — хороший друг, умный человек, но рассеянный Ампер не замечает, что познания Ру в математике, выражаясь языком этой же науки, — «есть величина сколь угодно мало отличающаяся от нуля». Увлекшись исправлениями, Ампер почти заново переделывает весь трактат: «Вчера я сделал важное открытие в теории игры, добившись решения новой задачи, более трудной, чем предыдущая; я работаю над тем, чтобы внести ее в свое сочинение; это не особенно увеличит его…»

Печатание работы задерживается. Ампер признает, что он сам в этом виноват.

Пятнадцатого июня он пишет Жюли: «Я хотел бы, чтобы ты меня отколотила за то, что я не окончил исправлений, которые я хочу внести в свой мемуар; но мои новые мысли по поводу этой теории заставили меня все переделать».

И через несколько дней, 18 июня: «Какое счастье, что я взял обратно свою работу из Лиона. Каждый день я делаю какие-нибудь открытия по этому предмету. Я дважды изменял порядок изложения и всякий раз переписывал почти все заново. В таком виде это будет работа, бесконечно превосходящая все то, что я сперва сделал».

Работа разрастается. «Я все время тружусь над своим сочинением, — жалуется он в письме от 4 июля, — в моих руках оно непрерывно увеличивается, так что я не мог его окончить, как надеялся».

Исправления и добавления продолжаются. Уже июль месяц на исходе, но… Ампер хочет заручиться мнением такого крупного ученого, как Лаланд: «Быть может, он даст мне указания, которые сделают необходимым некоторые изменения; на восемь дней раньше или позже — не играет никакой роли в опубликовании работы».

Несмотря на положительный отзыв Лаланда, которому работа была показана, Ампер чувствует ее недостатки. «Я больше не думаю посылать свою работу. Я только что перечел ее и нашел добрую дюжину мест, подлежащих изменению или исправлению». На другой день, 4 августа, он пишет иное: «Говорят, что лицеи вскоре организуются. Это побуждает меня быстрее печатать работу, несмотря на мнение господина Лаланда, который хотел, чтобы я через него представил ее в Институт. Я сейчас ею займусь, и если господин Клерк не прервет меня, я ее отправлю еще сегодня». Но проходит целая неделя, и Жюли читает: «Ты пишешь, что ожидала в предыдущем пакете с письмом найти мою рукопись. Но что ты хочешь? Каждый день я в ней делаю исправления и я буду это продолжать до тех пор, пока я буду в ней находить что-либо, подлежащее изменению с тем, чтобы не оказаться вынужденным исправлять в корректуре и гранках».

Жюли совершенно теряет надежду: «Из-за желания сделать работу хорошо — она не будет сделана вовсе».

В конце концов Ампер уехал на каникулы, так и не завершив трактата.

Только 12 января 1803 года напечатанное исследование Ампера было представлено Французскому институту. Труд этот поступил на отзыв Лапласу. Оценка оказалась высокой. Похвала Лапласа — немалое дело! Но спешка дала себя знать: Лаплас обнаружил ошибку. Он делает собственноручную приписку к официальному письму Института: «Рассмотрев по поручению физико-математического класса работу, о которой идет речь, я признаю изящество многих выводов. Но мне показалось, что автор ошибается в нахождении предела, вычисляемого им для суммы ряда, дающего решение первой задачи, которое автор находит равным единице. Это имеет место лишь в случае, где q меньше единицы. Если оно более единицы, то этот предел будет 1/qm-1. Лаплас».

Ампер в отчаянии. Ведь он применял лишь строгие и прямые доказательства. Поэтому он и прибегал к формулам, которые считал новыми, и смело преподносил их читателю. Он заново восстанавливает в памяти все проблемы, воспроизводит все вычисления.

Уже в этой первой работе Ампер показывает силу своего математического таланта. Он не просто решает те или иные проблемы; он решает их новыми методами, находит новые формулы, ищет самостоятельных путей.

«Математическая теория игры» — эта первая печатная работа Ампера — извлекла его из небытия. Имя скромного преподавателя бургской школы стало известно крупнейшим математикам Франции. В его карьере она является поворотным пунктом. В последующие восемнадцать лет математика и химия беспрерывно обогащаются исследованиями Ампера. В 1820 году он снова вернется к физике.

Надежды возвратиться в Лион делаются более реальными, но пока ему предстоит провести еще один семестр в Бурге. Продолжается монотонная школьная жизнь.

К обязанностям Ампера прибавилось преподавание в школе «Дюпре и Оливье». Это — частная школа с 137 учениками. Семь групп ведет там Ампер. Теперь он встает в шесть часов и страшно устает. Он ведет три курса, не говоря о репетициях, частных уроках и самом ужасном — проверке ученических работ. Но ему так нужны деньги. Теперь он может посылать Жюли на несколько золотых больше, а это так важно! Материальное положение четы Ампер все еще очень тяжелое. Правда, в конце зимы удалось после длительной волокиты добиться оплаты долгового письма в 10 тысяч франков, доставшегося Амперу в приданое. Этой же зимой, в ноябре месяце, совершился переезд Жюли на новую квартиру. Отныне она живет у своей матери на улице Гриффон, где ей обеспечен более полный и тщательный уход.