Г. Слиозберг - Джон Говард. Его жизнь и общественно-филантропическая деятельность

В дороге Говард придерживался той же строгой диеты. Его сопровождал, как правило, старый слуга Джон Проль, переживший своего господина и сообщивший впоследствии биографам Говарда немало сведений о личной жизни филантропа. В поездках Говард бывал положительно неутомим, и лишь внутренняя сила этого характера побеждала физическую немощь. Едва успев приехать на место назначения, он немедленно приступал к делу – к осмотру тюрьмы в данной местности. Говард был весьма щедрым путешественником, и никто из той массы лиц, с которыми ему пришлось иметь дело в дороге, не уходил от него недовольным. Его частые поездки по английским дорогам сделали его известным всем содержателям гостиниц, почтальонам и прочим, которые всегда встречали его с неподдельной радостью.

Поселяне в Кардингтоне не переставали быть предметом попечений Говарда даже тогда, когда он весь всецело отдался своему делу. Они всегда встречали в нем поддержку советом и материальной помощью. Нечего и говорить, что все поездки совершались им за свой счет, и только благодаря его постоянной умеренности во всем оказывалось возможным покрывать издержки путешествий из доходов от его сравнительно небольшого имущества.

Сын Говарда пребывал в школе и, будучи уже одиннадцати-двенадцатилетним мальчиком, вел себя так, что возбуждал опасения за его будущее; но Говард не жалел средств к тому, чтобы сделать все возможное для воспитания и образования своего единственного ребенка.

Недолгий отдых в Кардингтоне, который разрешил себе Говард по выходе в свет его книги, был внезапно прерван в августе 1777 года известием о тяжкой болезни, постигшей его единственную сестру, жившую в Лондоне. Она умерла и оставила все свое имущество Говарду. Смерть сестры глубоко опечалила филантропа, но ему некогда было предаваться личному горю – призвание влекло его к дальнейшей деятельности.

Глава VII

Система понтонных тюрем. – Новое путешествие по континенту. – Инцидент в Голландии и болезнь Говарда. – Эпизод в Праге. – Посещение тюрем в Вене. – Откровенное мнение Говарда о реформе Иосифа II. – Поездка по Италии. – Буря на море. – Возвращение на родину. – Новый осмотр тюрем

Одной из важных карательных мер в английской уголовной системе была ссылка в американские колонии. С объявлением независимости этих колоний Англия лишилась места для ссылки наиболее тяжких преступников. Оказалась надобность в постройке новых тюрем в метрополии. Между прочим предполагалось устроить понтонные плавучие тюрьмы на больших кораблях. Одна из таких тюрем-кораблей “Юстиция” находилась в Вульвиче. После посещения ее Говард был приглашен в палату общин дать свое заключение об удобствах и неудобствах этой системы тюремного заключения. 15 апреля 1778 года он представил свое заключение палате. Говард высказался за предпочтение этой системы ссылке, к которой он относился с большим недоверием, и предложил некоторые меры к улучшению содержания арестантов в плавучих тюрьмах. Согласно с заключением Говарда, был издан временный закон об устройстве и содержании понтонных тюрем. Предполагалось в будущем устроить большие тюрьмы, в которых отбывали бы наказания осужденные на каторжные работы. Для того чтобы собрать основательный материал, которым можно было бы воспользоваться при постройке новых тюрем, Говард счел нужным предпринять новое путешествие по континенту.

Лучше всего был поставлен тюремный труд в Голландии, и вот туда-то вновь направился Говард. 19 апреля 1778 года он отплыл из Англии. В Амстердаме с ним приключился несчастный случай, прервавший на некоторое время его работу. На него наскочила и опрокинула его вырвавшаяся лошадь, причинив ему значительные ушибы. В течение шести недель Говард не вставал с кровати, страдая от припадков нервной лихорадки. Лежа в постели, он вел дневник; так же как и записки, с которыми мы уже имели случай познакомить читателя, дневник имеет религиозное содержание. Едва неутомимый исследователь успел оправиться настолько, что мог оставить постель, он по совету врачей переехал в Гаагу. Здесь Говард действительно стал быстро поправляться и вскоре приступил к занимавшему его делу.

Из Голландии он направился в Пруссию и прибыл в Берлин в конце июня. В одном из писем из Берлина знаменитый филантроп пишет, что постигшая его болезнь в Голландии ослабила его и побуждает торопиться с выполнением своего плана, чтобы поскорее вернуться в Англию. В этом же письме он сообщает о своей аудиенции у принца Генриха, который с большим интересом расспрашивал его о путешествии и между прочим заметил, что “он с трудом может себе представить более тяжелое путешествие, но цель его – велика и человеколюбива”. Короля не было тогда в Берлине, он находился в Силезии – театре военных действий с Австрией. По этому поводу Говард в том же письме высказывает несколько горьких мыслей о биче всего человечества – войне. В Берлине с ним познакомился тогдашний русский посол при прусском дворе князь Долгорукий.

Посетив Шпандау, где была большая тюрьма, справедливо прозванная прусской Бастилией, а также Магдебург и Дрезден, – Говард наконец прибыл в Австрию.

Чрезвычайно характерен эпизод, имевший место в Праге, где он сделал краткую остановку. Желая ознакомиться с пражским монастырем капуцинского ордена, Говард задумал посетить его. Был постный день, и Говард надеялся застать отшельников пребывающими в молитве и строгом посте. Каково же было его удивление и негодование, когда его ввели в трапезную, где святые отцы сидели за обширным столом, обильно заставленным яствами и питиями, – в числе которых было немало и мясных блюд. На приглашение принять участие в “скромной” трапезе Говард не только ответил отказом, но тут же выразил свое негодование и пригрозил, что, по прибытии в Рим, сообщит папе о поведении монахов. Эта угроза вызвала панику среди сластолюбцев, и на следующий день к Говарду явилась депутация от капуцинов с просьбой не сообщать папе об их грехе, причем они торжественно обещались запомнить урок, данный им Говардом, и на будущее время свято соблюдать посты и загладить свои прошлые грехи молитвой. Говард, однако, не дал положительного ответа и оставил себе свободу поступить так, как найдет нужным, смотря по обстоятельствам.

Оставив Прагу, Говард прибыл в Вену. Здесь он был в первый раз и с особым интересом занялся осмотром венских мест заключения. Австрийский или, точнее, германский император Иосиф II усердно занимался реформой уголовного законодательства, он отменил пытку, поэтому в Вене Говард ожидал найти значительные улучшения и в тюремном устройстве. Но он обманулся в своих ожиданиях. Особенно сильное впечатление произвела на него одна из главных тюрем, прозванная “Maison du Bourreau” (“Дом палача”). Говард посвящает несколько слов увиденному там. “Здесь, как обыкновенно, я спросил, нет ли в тюрьме страдающих тюремной болезнью – гнилой лихорадкой, и получил отрицательный ответ. Заключенный в одной из темных келий, в которую нужно было спуститься на двадцать четыре ступени, показался мне больным тюремной лихорадкой. В тяжелых железных кандалах он был прикован к стене. Его лицо имело болезненный и несчастный вид, слезы текли по его щекам. Он даже не был в состоянии говорить со мною. Я осмотрел его грудь и ноги, нет ли на них кровавых пятен, исследовал его пульс и убедился, что он болен не лихорадкой. Сосед его по заключению сообщил мне, что это несчастное создание пыталось звать к себе на помощь, но его никто не услышал. Это – одно из крайне нежелательных неудобств заключения в темных отдаленных кельях”.