Алексей Шишов - Персидский фронт (1909) Незаслуженно забытые победы

Султанская Турция (Оттоманская Порта, Османская Порта, Блистательная Порта) на протяжении целого столетия почти всегда являлась потенциальным военным противником России в Кавказском регионе и в бассейне Черного моря. Об этом лучше всего свидетельствовали Русско-турецкие войны 1806–1812, 1828–1829 и 1877–1878 годов, Восточная (она же Крымская) война 1853–1856 годов,

и, наконец, Первая мировая война 1914–1918 годов.

Не без «присутствия» Стамбула шла самая длительная в российской истории Кавказская война. Не случайно предводитель «немирных» горцев Северного Кавказа имам Шамиль вошел в историю как человек, имевший чин генералиссимуса Турции.

С Персией (Ираном) отношения были совсем иного плана. После двух вялотекущих русско-персидских войн в начале XIX столетия, стабилизации границы по реке Араке и Талышским горам, разделившей Северный Азербайджан с Южным Азербайджаном (собственно персидским владением), присоединением к России Эриванского ханства (Восточной Армении) обстановка на линии государственной границы больше не грозила всполохами открытого военного противостояния.

Но… России после всего этого достался сосед, о стабильности внутриполитического положения которого говорить не приходилось. Откровенная слабость шахской власти, всесилие вождей кочевых и полукочевых племен, вмешательство извне, отсталость экономической жизни, постоянные мятежи против правительства в

Тегеране, небезопасные дороги — все это прямо или косвенно отражалось на приграничном положении Российской империи.

К этому можно было бы добавить еще и то, что кавказские и персидские революционеры всех мастей находились в тесной связи друг с другом. Одни боролись с царизмом, другие — с шахской властью, занимаясь вооруженным насилием и террором по отношению к правительственным службам.

Граф Воронцов-Дашков оказался тем государственным мужем императорской России, который лично много сделал для развития горного края с обилием в нем христианских и мусульманских народов, вечно склонных к вооруженным насилиям. Один из его известных современников, российский глава правительства С.Ю. Витте писал о нем:

«Быть может, он единственный из сановников на всю Россию, который и в настоящее время находится в том краю, в котором управлял, и который пользуется всеобщим уважением и всеобщей симпатией…

Это, может быть, единственный из начальников края, который в течение всей революции, в то время, когда в Тифлисе ежедневно кого-нибудь убивали или в кого-нибудь кидали бомбу, спокойно ездил по городу как в коляске, так и верхом, и в течение всего этого времени на него не только не было сделано покушения, но даже никто никогда еще не оскорбил ни словом, ни жестом…»

Кавказский наместник, генерал от кавалерии граф И.И. Воронцов-Дашков, получив на то инструкции из Санкт-Петербурга, оказал шаху и его администрации помощь в наведении порядка. Но речь шла не о всей территории Персии, а только о ее северных останах, приграничных с Россией, и областях, приближенных к столичному Тегерану.

Толчком для организации «секретной Персидской экспедиции» 1909 года стали революционные события в Иранском (Южном) Азербайджане. В его столице, городе Тавризе, началось «с размахом» брожение умов и поступков, подавить которое шахские власти оказались не в силах.

Одновременно «вспыхнул» соседний остан, Гилян, крайне важный для России Энзелийским портом. В гилянской столице Реште революционерами-фидаями был убит губернатор. Дальше события развивались стремительно. Фидаи, собравшись с силами в городе Казвине, и ханы бахтиарских племен, преследуя при этом разные цели, двинулись на Тегеран.

В 1909 году в Персию был направлен под начальством генерал-майора И.А. Снарского экспедиционный воинский отряд в составе двух батальонов стрелков, четырех казачьих сотен кубанцев и терцев, трех артиллерийских батарей — скорострельной, горной и гаубичной. Затем отряд полнили еще казаками. В следующем году был поставлен вопрос о выводе русских войск с иранской территории, но обстановка к этому явно не располагала.

Генерал-майор Иван Александрович Снарский был выбран для этой роли не случайно. Выпускник Варшавского пехотного юнкерского училища, офицерскую службу начал в Санкт-Петербургском гренадерском полку. Боевое крещение получил в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов. Командовал пехотным полком, гренадерской бригадой и, наконец, 1-й Кавказской стрелковой бригадой. Хорошо знал Восток по Кавказу, отличался решительностью в поступках. Его кавказские стрелки и стали пехотой посылаемого в Персию экспедиционного отряда.

События развивались так. Основанием для отправки экспедиционного отряда из состава войск Кавказского военного округа стало секретное указание из Санкт-Петербурга на имя тифлисского наместника. Телеграфная депеша графу И.И. Воронцову-Дашкову была краткой:

«Главный штаб.

Секретно.

20 апреля 1909 г. № 1124

В виду ожидавшегося в Тавризе нападения на консульства и европейские учреждения и подданных со стороны революционеров и населения Тавриза, доведенного до отчаяния голодом, Главнокомандующему войсками Кавказского военного округа телеграммой от 7-го сего апреля Особого при Совете Министров Совещания было сообщено, что Государь Император повелел немедленно двинуть форсированным маршем в Тавриз отряд достаточной силы для защиты русских и иностранных учреждений и подданных, подвоза к ним продовольствия, а также для поддержания обеспеченного сообщения Тавриза с Джульфою».

Отряд генерал-майора И.А. Снарского был сформирован предельно скоро. Уже в середине апреля по приказу генерала от кавалерии графа Воронцова-Дашкова он прибыл на пограничную железнодорожную станцию, изготовившись перейти пограничную реку Араке.

Экспедиционный отряд во многом благодаря «секретности» своего создания был немногочислен в силах, но мобилен и способен к марш-броскам и маневренным действиям в незнакомой местности, при плохих дорогах.

В состав отряда его начальник взял из состава своей 1 — й Кавказской стрелковой бригады два батальона, доукомплектованных за счет других батальонов кавказских стрелков.

В экспедицию целые полки казачьей конницы, пусть и мобильной, «легкой на подъем», не брались. Опять же в силу «секретности» военной экспедиции. Было взято по две сотни из 1 — го Полтавского Кошевого Атамана Сидора Белого полка Кубанского казачьего войска и 1-го Сунженско-Владикавказского генерала Слепцова полка Терского казачьего войска, в котором служило много казаков-осетин.

Артиллерия экспедиционного отряда была сильной, но способной к быстрому передвижению. Это были батареи скорострельная, горная и гаубичная. Орудия в них были способны вести огонь в любых условиях театра военных действий — в уличных боях, в горах, при отражении ударов больших масс конницы.