Михаил Морозов - Шекспир

Эдмунд Спенсер, автор поэмы «Королева фей», — значительная фигура в истории английской поэзии. Его великолепное по краскам и по гармоничной музыкальности, но несколько холодноватое, декоративное творчество нашло наиболее типичное свое выражение в условных и нарядных аллегорических формах. Такова поэма Спенсера «Королева фей», таковы и его сонеты. Гораздо теплей и лиричней сонеты Филиппа Сиднея, в которых он воспел свою несчастную любовь к Пенелопе Девере, сестре казненного впоследствии Елизаветой графа Эссекса. В романе Сиднея «Аркадия», который он, по собственным словам, написал, чтобы доставить развлечение своей сестре, графине Пембрук, можно найти черты реализма, но они тонут в декоративной пышности всего произведения в целом. В фантастической стране Аркадии живут пастухи и пастушки; на этом идиллическом пасторальном фоне разыгрывается повесть о любви томных принцев и нежных принцесс. Роман напоминает один из тех драгоценных, шитых шелками ковров, которыми были украшены стены в дворцах вельмож елизаветинской Англии. Это не настоящий цвет неба и не настоящий цвет травы, а голубые и зеленые шелка или инкрустации из драгоценных камней. Роман Сиднея считался в ту эпоху образцом хорошего вкуса. И у Шекспира он был одной из настольных книг и, несомненно, оказал некоторое внешнее влияние на творчество великого драматурга, в особенности на его ранние комедии.

Проза Сиднея поражает нас сегодня своей изощренной вычурностью. Но в этом отношении всех превзошел Лили. Хотя в его романе «Эвфуэс или анатомия остроумия», как и в его пьесах, можно найти многочисленные черты реализма и стремления к психологическому анализу, все же Лили главным образом остался известен потомству как автор вычурной, витиеватой прозы. От заглавия его романа пошло слово «эвфуизм». «Я предпочел бы, — пишет Лили в предисловии, — чтобы томик моего «Эвфуэса» лежал закрытым в шкатулке знатной дамы, чем раскрытым на столе ученого… Читайте его, сударыни, в то время, когда вам захочется поиграть с вашими собачками. Впрочем, я не желаю лишать вас удовольствия этой игры. Держите на коленях собачку, а в руке роман. И когда последний утомит вас, поиграйте с собачкой».

Конечно, в этих словах было много «позы» писателя, старавшегося быть галантным. Роман Лили читали не только дамы с собачками. Достаточно напомнить, что эвфуизм оказал некоторое влияние на стиль Шекспира, в особенности в ранних его произведениях.

Само собой разумеется, что даже в лучших произведениях писателей описанной нами школы Ренессанс проявлялся весьма односторонне. Полное и законченное свое проявление Ренессанс в Англии нашел лишь в конце XVI века, когда в Лондоне появились «общедоступные» театры. В эти театры широко был открыт вход зрителям из народа. Хлынувшая в театры народная стихия обогатила искусство живой плотью и кровью. В непосредственной связи с «общедоступными» театрами выросла та полнокровная, могучая реалистическая драматургия, величайшим представителем которой был Шекспир. Здесь с наибольшей полнотой выразила себя эпоха, сбросившая путы средневекового сознания.

«Это был, — пишет Энгельс, — величайший прогрессивный переворот, пережитый до того человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страстности и характеру, по многосторонности и учености».[36] Ренессанс создал Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело, Рабле, Сервантеса, Джордано Бруно, Монтэня, Коперника и многих других титанов в области мысли и искусства. Силой мысли и многосторонней ученостью обладали и Томас Мор и Фрэнсис Бэкон. Силой мысли, страстностью чувства и многосторонностью, даром широкого охвата в своем творчестве разнообразных явлений живой действительности обладал Шекспир — титан, рожденный эпохой Ренессанса.

VIII. ПРЕДШЕСТВЕННИКИ

Новая драматургия, которая пришла на смену театру средневековья — мистериям, аллегорическим моралите и примитивным народным фарсам, развивалась постепенно.

Еще в тридцатые годы XVI века епископ Бэйль, ревностный протестант, написал пьесу, направленную против католицизма. Он иллюстрировал свои мысли примером из истории Англии — борьбой короля Джона Безземельного (царствовал с 1199 по 1216 год) против римского папы. В действительности этот король был ничтожной личностью, но он был дорог сердцу протестантского епископа потому, что враждовал с папой. Бэйль написал моралите, в котором действовали олицетворенные добродетели и пороки. Центральная фигура пьесы так и называлась — Добродетель. Но в то же время она называлась Король Джон. Среди мрачных фигур, олицетворяющих пороки, имя одной было Незаконно Захваченная Власть, она же — римский папа; имя другой — Подстрекательство к Бунту, она же — легат папы римского. «Король Джон» Бэйля — своеобразная пьеса, в которой аллегории старинного средневекового моралите сочетались с тем новым историческим жанром, который в дальнейшем нашел свой расцвет в исторических пьесах Шекспира. «Короля Джона» Бэйля историки литературы сравнивали с коконом: это уже не гусеница, но еще и не бабочка.

Тогда же, в тридцатые годы XVI века, начинает развиваться в Англии так называемая «школьная» драма. Она называется так потому, что создавалась в стенах университетов и школ: пьесы писали профессора и преподаватели, исполняли их студенты и школьники. Но можно назвать ее «школьной» драмой и в том смысле, что драматурги, ее создавшие, сами еще учились писать пьесы, изучая античных авторов и подражая им. В тридцатые годы XVI века была написана первая комедия на английском языке «Ральф Ройстер-Дойстер»; автором ее был известный в то время педагог Николас Юдл, директор Итонской школы. В пятидесятые годы учеными юристами Сэквилем и Нортоном была написана первая трагедия на английском языке — «Горбодук».

Но все это было только «школой». Настоящие, полные жизни драматические произведения появились лишь тогда, когда выходцы из университетов — «университетские умы» — стали отдавать свои пьесы профессиональным актерам. Это произошло в восьмидесятые годы XVI века.

В 1586 году появляются две пьесы, которые заслуживают особого внимания. Автор первой — Томас Кид (написавший также первую пьесу о Гамлете, к сожалению, до нас не дошедшую).

Пьеса Кида — типичная «трагедия грома и крови», как тогда говорили. Красноречиво само заглавие — «Испанская трагедия». Это попытка, еще примитивная, изобразить силу человеческих чувств. На сцене появляется, напоминая образы старинного моралите, страшная фигура Мести. Тут же выходит Дух убитого Андрэа, который, жалуясь на гнусных убийц, взывает к страшной своей спутнице. Начинается действие. Молодой человек Горацио любит прекрасную девушку Белимперию, и она любит его. Но Белимперию любит также Бальтазар, сын португальского короля. Бальтазару берется помогать брат Белимперии — преступный Лоренцо. В лунную ночь, когда молодые люди, сидя в саду, объясняются друг другу в любви, на сцену выходят убийцы в масках и убивают Горацио кинжалами. На английской сцене того времени любили изображать убийства и другие «ужасы»: актеру под белый плащ клали пузырь с красным уксусом; кинжал протыкал пузырь, и на белом плаще выступали красные пятна. Исколов Горацио кинжалами, убийцы вешают его труп на дерево — повидимому, для того, чтобы яснее показать зрителям обагренный кровью труп. Затем убийцы насильно уводят Белимперию. На ее крики выбегает отец Горацио, старый Иеронимо, — в одной рубашке, с мечом в руках. Увидав висящий на дереве труп сына, он произносит громовый монолог, взывая к мести… Все происходящее на сцене наблюдают Месть и Дух убитого Андрэа, который, ликуя, ждет отмщения, ибо убийцы Горацио являются также его убийцами. Но старый Иеронимо колеблется: нелегко отомстить королевскому сыну. Несчастный старик с тоской задумывается над жизнью. «О мир! — восклицает он. — Нет, не мир, но скопище преступлений!» Он сравнивает себя с одиноким путником, потерявшим дорогу в снежную ночь… Дух Андрэа охвачен тревогой. Он обращается к Мести, но видит, что она спит. «Проснись, Месть!» — в отчаянии восклицает он. Месть просыпается. И тут старого Иеронимо осеняет мысль. Для осуществления своей цели он задумывает поставить при дворе спектакль (читатель уже заметил некоторые черты сходства этой трагедии с шекспировским «Гамлетом»; напомним еще раз, что Кид был автором первой пьесы о Гамлете). В спектакле, который ставит Иеронимо, участвуют Белимперия, посвященная в его замысел, а также Бальтазар и Лоренцо. По ходу пьесы действующие лица должны убивать друг друга. Старый Иеронимо устраивает так, что вместо «театральных» убийств происходят настоящие убийства. Спектакль кончается, но актеры не встают с земли. Испанский король требует от Иеронимо объяснения. Иеронимо отказывается отвечать и, в подтверждение своего отказа, откусывает себе язык и выплевывает его. Тогда король велит дать ему перо, чтобы он написал объяснение. Иеронимо знаками просит дать ему нож, чтобы очинить перо, и закалывается этим ножом. Над грудой окровавленных трупов появляется ликующая Месть, которая говорит о том, что подлинное возмездие еще впереди: оно начинается в аду.