Исидор Анненский - В театре и кино

Перед молодыми актерами Н. Терентьевой и В. Борцовым, игравшими чету Автономовых, я ставил иную задачу. Они – представители другого лагеря, они убеждены, что жизнь, которой они живут, – нормальна и правильна. Они ее принимают полностью.

В первом случае главная движущая пружина действий и поступков – непримиримость с окружающей жизнью, во втором – приятие ее, стремление в этой жизни преуспеть. Но и то и другое, в соответствии с горьковским замыслом, имело одну сверхзадачу: «срывание всех и всяческих масок».

Снимались в фильме «Трое» и актеры с именами, уже многого достигшие в кино. А. Абрикосов, в свое время игравший в фильме «Пятый океан», создал колоритный, впечатляющий образ купца, защитника и своего рода «теоретика» волчьих законов действительности, в которой он был хозяином. Выразительные характеры горбуна Терентия, деда Еремея и ростовщика-менялы Полуектова создали артисты Н. Парфенов, Ф. Никитин и Н. Шавыкин.

Особо хочу отметить трогательный образ спившегося сапожника, проникновенно сыгранный Ю. Пузыревым. Это один из тех талантливых русских людей, что были загублены средой, тяжкой жизнью, попранием человеческого достоинства. Сквозь все испытания и невзгоды проносит сапожник любовь к своей гармони, «в которой душа его квартирует». Можно назвать и другие актерские удачи в фильме «Трое», начиная с эпизодической роли следователя (А. Пелевин) и кончая ролью маленького Ильи, искренне и убедительно сыгранной школьником Сашей Милокостовым.

Много внимания уделили мы изобразительной и звуковой сторонам фильма. Музыкальное решение фильма было подчинено созданию напряженной, порой трагически звучащей атмосферы (композитор Тихон Хренников).

Особенно выразительного единства музыки и изображения удалось, на мой взгляд, добиться в сцене самоубийства Ильи Лунева. Все в этой сцене – и трагическая музыка, и дождь, и мокрые стены домов – как бы оплакивает эту смерть.

Но сразу же вслед за этим эпизодом, по контрасту – сцена совсем иная: Павел стоит у широко распахнутого окна, за которым – рассветное небо, и широкий разлив Волги, и необъятность земли, могучей и чистой, несмотря ни на что.

И бодрые, созвучные этой картине, гордые звуки и слова песни (поэт М. Матусовский), завершающей фильм:

Без меня, вы, други верные,

Поутру на Волгу выйдете.

Все, в чем мне не посчастливилось,

На рассвете вы увидите.

Итак, работа над фильмом «Трое», растянувшаяся на 25 лет, была завершена.

Еще раз была доказана старая и вечно новая истина, которую могут подтвердить многие и многие мои коллеги, работающие в искусстве: если ты уверен в правомерности своего творческого замысла, если он тебя глубоко волнует, – будь настойчив, наберись терпения и энергии, и ты его обязательно, рано или поздно, осуществишь. И я верю, что будет осуществлен и другой мой давний замысел – поставить цикл романтических рассказов Горького, воспевающих величие человеческого духа, красоту человеческой души.

Думая о людях – мастерах литературы, кино и театра, с которыми я работал на протяжении десятков лет, я хотел бы сказать в их адрес самые теплые искренние слова. Слова благодарности кинооператорам А. Головне, Ю. Екельчику, М. Кириллову, Е. Шапиро, А. Рыбину.

В экранизации классики мне во многом помогли известные литературоведы Ю. Юзовский и С. Дурылин.

Редакторы, с которыми я работал на протяжении многих лет, всегда были первыми моими помощниками. Творческими советами и доброжелательной критикой мне особенно помогли В. Бирюкова, С. Рубинштейн, Н. Торчинская, Т. Соколовская, кинокритик и теоретик кино И. М. Маневич.

Кинорежиссер – это, помимо всего прочего, еще и воспитатель, педагог. Воспитатель актеров. Актер в кино лишен огромного преимущества, которым обладает актер в театре, – непосредственного контакта со зрителем, сотворчества зрительного зала. Он играет для зрителя воображаемого. Перед ним только немой объектив съемочной камеры. И еще – режиссер. Да, именно режиссер является для актера первым зрителем. А это – огромная ответственность.

Я учился смотреть на свою работу глазами умного, требовательного и доброжелательного зрителя, который умеет, говоря словами Пушкина, судить художника по законам, им самим для себя установленным.

Актеры, дебютировавшие в моих фильмах, как правило, много потом снимались. Я всегда старался выбирать таких актеров, в ком видел, чувствовал перспективу дальнейшего роста.

Я читал для будущих актеров лекции в ГИТИСе, еще до войны руководил актерской школой при Киевской киностудии, прочел курс лекций на Высших режиссерских и сценарных курсах. Главная мысль этих лекций – мысль, которую я стремился практически воплотить на съемочной площадке, такова: актер не механический исполнитель режиссерской воли, он – соавтор, и без его собственной воли, без его раздумий и творческой инициативы искусство мертво. Я всегда стремился вызвать творческую инициативу, самостоятельность художнического мышления не только у актеров, но и у людей других профессий, работающих со мной над фильмами. Многие из них давно уже самостоятельно ставят фильмы.

Встречаясь со зрителями, часто слышу вопрос:

– Как стать кинорежиссером?

Вопрос трудный. Ответить на него односложно нельзя.

Помимо таланта, помимо специальных кинематографических профессиональных знаний надо знать литературу и психологию, живопись и музыку, историю, эстетику, философию. И еще знать науку, без которой нет художника, – жизнь.

Последняя моя работа – экранизация пьесы А. Н. Островского «Таланты и поклонники», выпущенная к 150-летию со дня рождения великого русского драматурга.

Это одна из последних пьес Островского, созданная на основе непосредственного участия драматурга в жизни современного ему театра В ней – тревоги и размышления автора, его сердечная боль и забота о будущем театра, о людях, посвятивших себя сценическому искусству. В ней – страстный призыв вмешаться в судьбу преданных и бескорыстных рыцарей театра.

И.М.Анненский с сыном

В своем сценарии я пытался, не отходя от первоисточника, раскрыть приемами кинематографа то, что заложено было в пьесе, но, в силу сценических условий, не могло быть отображено автором.

Так на экране возник пролог, в котором мы стремились показать преемственность высоких и благородных традиций русской сцены.

Главная мысль, которую я хотел донести до зрителя, – призвание обязывает художника выполнить свой гражданский долг перед обществом, перед народом. Оно дает ему и высшее удовлетворение.