Александр Жевахов - Кемаль Ататюрк

Тогда как в Алеппо при изнурительной жаре и непрерывных атаках арабов Кемаль пытался спасти честь турецкой армии, Иззет без предупреждения запросил перемирия «в соответствии с принципами президента Вильсона».

Контакты были установлены через британского генерала Таушенда, находящегося в турецком плену после поражения в апреле 1916 года у Кут-эль-Амары. 30 октября 1918 года Рауф и вице-адмирал сэр Сомерсет Гоф-Калторп подписали унизительное для Турции перемирие на борту крейсера ее королевского величества «Агамемнон», стоявшего на якоре в заливе Мудрос перед островом Лемнос. Османская империя согласилась на капитуляцию флота, демобилизацию своей армии, открытие проливов Босфор и Дарданеллы, контроль союзниками железных дорог и признала их право вмешиваться в конфликты в любом месте империи.

Противостояние держав закончилось 31 октября 1918 года в полдень.

В этот час Кемаль, новый командир группы армий «Йылдырым», сопровождал генерала фон Сандерса на вокзал Аданы: немцы покидали Турцию…

В связи с перемирием 2 ноября 1918 года комитет «Единение и прогресс» созвал чрезвычайный конгресс, на котором присутствовали сто двадцать членов партии. Конгресс проходил в штаб-квартире партии на улице Нуросманис, рядом с Большим базаром. Энвер, Джемаль и несколько других лидеров партии сбежали на борту немецкой подводной лодки. Комитет «Единение и прогресс» самораспускается или, точнее, трансформируется в партию «Ренессанс», подчеркивая разрыв любых связей с прошлым. Но смена «вывески» партии практически ничего не меняет: люди всё те же. И с первых послевоенных дней общественное мнение сурово осуждает комитет «Единение и прогресс» и его политику.

Каков итог пребывания комитета в течение десяти лет (1908–1918) у власти? Османской империи больше не существует: после Балканских войн турки сохранили лишь крошечную территорию в Европе; война в Триполитании лишила их Африки, а Первая мировая война сократила империю до Стамбула и Анатолии. У султана нет больше империи, а его власть сокращается словно шагреневая кожа. Согласно конституции, восстановленной младотурками, султан больше не управляет, а лишь царствует. Эта конституционная эволюция должна была бы обрадовать всех тех, кто боролся против автократии Абдул-Хамида; но постепенно комитет «Единение и прогресс» заменил императорскую диктатуру своей собственной, беспардонно убирая всех политических противников. Что же касается верховной духовной власти султана, то и она совершенно обесценилась: священная война, провозглашенная в 1914 году, должна была бы объединить всех мусульман вокруг султана, «халифа и предводителя верующих». Вместо этого восстали арабы, заявив о своей независимости, в то время как «отряды мусульман» в составе французской и английской армий готовились захватить Анатолию.

Юнионисты подорвали власть султана. Впервые в истории Османской империи власть покинула императорский дворец и Блистательную Порту[16]: она теперь находилась в руках новых людей.

Народ, а четыре пятых населения состояло из крестьян, оставался в стороне от этих политических потрясений. Для него практически ничего не изменилось. Как и прежде, только жители Стамбула могли иногда увидеть султана во время большой молитвы в пятницу или по случаю военных парадов. Для большинства султан-халиф оставался загадочным властелином, чья связь с подданными ограничивалась тремя словами: «Да здравствует султан!» Конституция и установление нового режима принесли османам лишь крохи: двухступенчатые выборы в палату депутатов, организованные часто под давлением власти.

Мало демократии, но много войн: восемь лет из десяти между 1909 и 1918 годами! Восстание албанцев, Балканские войны и военные действия в Триполитании унесли огромное количество жизней; Первая мировая война привела к огромным потерям среди населения империи. Из двух миллионов восьмисот тысяч мобилизованных более трехсот тысяч, а согласно некоторым источникам — шестьсот тысяч погибших, четыреста тысяч раненых, более полутора миллионов пропавших без вести. Армянская община была раздроблена событиями 1915 года. Корреспондент французской газеты «Petit Parisien» считает, что только в Стамбуле более ста тысяч человек умерли от голода и лишений.

Четыре года мировой войны подорвали экономику страны, сельское хозяйство. Хотя правительство требовало обрабатывать землю, культивируемая площадь в Анатолии сократилась вдвое; поголовье скота уменьшилось с 45 до 19 миллионов. Инфляция развивалась головокружительными темпами: стоимость предметов первой необходимости в месяц поднялась с 235 пиастр в июле 1916 года до 4717 в 1918 году.

Тем не менее среди всеобщих бед кое-кто извлек выгоду. Прежде всего государственная казна, которой Австрия и Германия предоставили кредит в 258 миллионов турецких лир. К этим внешним источникам государство смогло добавить 18 миллионов лир первого государственного займа, явившегося символом революции в национальной экономике между 1914 и 1918 годами.

Первая мировая война на самом деле стала для нового правительства подлинной священной войной за развитие экономики. 8 сентября 1914 года правительство объявило об упразднении в одностороннем порядке капитуляций, ставших в течение длительного времени знаком упадка империи, ее подчинения интересам иностранных держав. Таким образом, решение от 8 сентября 1914 года явилось объявлением политической и экономической войны.

Государство начало финансировать экономику: был реорганизован Сельскохозяйственный банк, создан Кредитный банк, который должен был стать центральным банком, предполагалось создание целой сети национальных банков. В это же время армяне скрылись, на греков начались гонения вплоть до разрыва дипломатических отношений между Афинами и Стамбулом (июль 1917 года), а французские и английские подданные рассматривались только как враги. От этих акций государства, а также притеснения малых народов и иностранцев выиграли только турецкие предприниматели. В 1914 году их было немного, всего 269 промышленных предприятий, зарегистрированных к тому моменту. Необходимость снабжать продовольствием армию, а также население и союзников поддерживала их активность.

Развитие турецких предприятий способствует поднятию экономики Анатолии. В 1917 году, например, коммерсант из Анкары вместе с шестнадцатилетним сыном Вехби основал компанию по продаже продовольственных продуктов; предприятие стало быстро развиваться благодаря деловым связям со Стамбулом. Лишившись в основном импорта, столица с населением около 750 тысяч человек и притоком немецких и австрийских покупателей стала рынком сбыта для анатолийцев.