Михаил Брагин - Ватутин (путь генерала). 1901–1944

Но, разумеется, одного этого было бы недостаточно, если бы ЦК нашей партии не уделял также особого внимания специальным вопросам строительства вооруженных сил...

…Достаточно много вопросов военного строительства, из них огромное большинство принципиальных, прошло через Политбюро»[5].

Уже командуя фронтом в грандиозных битвах с армиями фашизма, получая от страны большое количество боевой техники, при помощи которой и были сокрушены эти армии, Ватутин еще глубже почувствовал все историческое значение борьбы партий с правыми оппортунистами.

Ватутин был последовательным и непримиримым в борьбе за генеральную линию партии во всем и всегда.

Вскоре после окончания академии, находясь уже в войсках, он узнал, что колхоз, только что созданный в его родном селе, разваливают кулаки. Агенты врага воспользовавшись неопытностью первых колхозников разлагали дисциплину, распускали провокационные слухи, травили скот. Лошади дохли от менингита, крестьяне покидали колхоз, уводили скот, забирали телеги и сбрую.

Через несколько дней, ночью, Ватутин приехал в родное село и наутро выступил с докладом перед колхозниками. Кулаки пытались сорвать собрание, трижды добивались обсуждения вопроса, нужен ли колхоз вообще, и трижды выступал Ватутин, разоблачая кулаков и подкулачников. Собрание длилось весь день. К вечеру в колхозе осталось 30 семей, остальные заявили о выходе из колхоза. После этого открылось новое собрание колхозников, на котором опять выступил Ватутин. Он напомнил односельчанам о полной добровольности вступления в колхоз и говорил о великих перспективах колхозного движения.

Тут же выбрали правление артели, обсудили план сева.

В ту ночь Ватутин так и не попал домой. Крестьяне, ушедшие с собрания, ждали его на улице, чтобы посоветоваться с ним еще раз. И вновь стихийно возникло собрание, длившееся до самого утра. На этом собрании Ватутин окончательно вырвал из-под влияния кулаков колебавшихся крестьян, и они вернулись в колхоз. Ныне этот колхоз носит имя Ватутина.

...В 1929 году коммунисты избрали Ватутина членом партийного бюро третьего курса академии.

В своей статье «Из опыта партийной работы третьего основного курса», напечатанной в журнале «Рупор», Ватутин писал:

«Главнейшей задачей нашей партработы являлась постоянная и бдительная забота об укреплении идеологической устойчивости наших рядов на основе генеральной линии партии.

Мы своевременно организовали борьбу с правым уклоном и примиренчеством, являющимися основной опасностью для партии на данном этапе. Разгром контрреволюционного троцкизма сменился работой по ликвидации троцкистского болота и выкорчевыванию остатков троцкизма. Можно сказать, что к настоящему времени это болото почти осушено. Так же успешно выкорчевываются гнилые остатки троцкизма.

Сплочение под лозунгом выполнения пятилетки всех творческих сил рабочего класса и трудящихся крестьян, наступление на капиталистические элементы широким фронтом — вот идеологическая установка нашей партии на новом этапе социалистического строительства.

Под этими лозунгами строилась наша партийная работа. Работа среди беспартийных, несмотря на достижения текущего года, являлась одним из слабых участков. В будущем надо покончить с недооценкой этой работы и положить конец рассуждениям (хотя бы единичным) о том, что-де база наших беспартийных узка, что они являются людьми с оформившимися взглядами, а отсюда — нечего нам особенно заниматься этим вопросом.

Надо отметить, что целый ряд больших достижений возможен был лишь при условии правильного партруководства в академическом масштабе.

Только при этом условии мы могли в основной массе воспитать партийца-большевика, активного и непримиримого борца за ленинскую линию нашей партии, воспитать новую когорту активных строителей Красной Армии в духе решений нашей партии, решений пленума РВСР и на основе единства всего начсостава.

Уходя из академии, мы желаем, чтобы опыт нашей работы был учтен, чтобы академия организовала прочную связь со своими питомцами, а о себе мы говорим: «Мы готовы к работе в РККА».

Ватутин имел право написать эти слова. Советской Армии требовался командир-единоначальник, командир — политический руководитель, и Ватутин был таким командиром.

В его характеристике за 1929 год записано: «В партийной, политической жизни активен. По своей подготовке и свойствам характера может быть единоначальником».

* * *

Советская Армия ждала новых военных академиков. В те годы в армию уже вливался поток новой боевой техники, производились новые формирования, резко возросла роль штабов, и лучших выпускников академии направляли на штабную работу.

Перед выпуском из академии 1 мая 1929 года Ватутин в последний раз стоял в строю на параде у Исторического музея, против Никольских ворот Кремля.

Отзвучали куранты, промчался перед застывшими войсками принимавший парад Климент Ефремович Ворошилов.

Во главе колонны Академии имени Фрунзе шел, как всегда, выпускной курс. Пройдя мимо Мавзолея, выпускники получили разрешение остаться на Красной площади посмотреть парад и демонстрацию.

Еще трофейные танки, отбитые в боях у белогвардейцев, ползли перед трибунами, над площадью пролетело совсем немного самолетов, а первомайские лозунги ЦК партии, горевшие на знаменах заводов, уже говорили о значительных победах социалистической индустрии.

Партия поставила тогда перед народом задачу догнать и перегнать капиталистические страны в технико-экономическом отношении, и советские люди трудились, чтобы выполнить указания партии, укрепить свое государство.

Непоколебимой верой в силы народа, руководимого партией, было переполнено сердце Ватутина. С этой верой он вернулся на службу в войска.

Носитель штабной культуры

Ватутин был назначен в штаб 7-й стрелковой дивизии, стоявшей в Чернигове. Отдел, в который он попал, был в штабе основным.

Ватутин помогал войскам в организации боевой подготовки, но главным образом участвовал в обучении полковых штабов и штаба дивизии, проводил показные игры, старался передать штабным командирам те знания, которые он приобрел в академии. Авторитет Военной академии имени Фрунзе в войсках был всегда высок, и к голосу Ватутина прислушивались внимательно.

Ватунин начал свою службу со скромной должности помощника начальника отдела. Ему приходилось наряду с разработкой теоретических вопросов вождения дивизии организовывать работу внутри штаба.

Ночью, порой в дождь и непогоду, на осенних маневрах где-нибудь в глухом лесу должен был Ватутин быстро расположить штаб, поднятый вместе с дивизией по тревоге, передать полкам приказ, создать безотказное управление ими. Можно себе представить, что могло произойти, если бы помощник начальника отдела не обеспечил весь штаб картами, если бы не было машинистки, не хватало фонарей, плохо работали телефоны... Так наряду с военными доктринами Ватутин занимался и фонарями «летучая мышь», что было вполне закономерно и не помешало командованию увидеть в Ватутине отличного штабного командира, способного самостоятельно работать в оперативном отношении.