Семен Красильщик - Встреча на Эльбе. Воспоминания советских и американских участников Второй мировой войны

Немного позже из штаба американского полка позвонили подполковнику Гордееву и попросили позвать Крейга. Найти его, естественно, не удалось. Через полчаса звонок повторился. И так несколько раз. В штабе американского полка заподозрили неладное и сообщили нам, что приедет его представитель.

Гордеев разослал людей во все концы с заданием найти американского офицера, а сам поехал в лагерь военнопленных. В комнате коменданта он обнаружил пропавшего Крейга, который после банкета безмятежно спал. Когда прибыл представитель штаба американского полка, Гордеев отвез его в лагерь, и все, к общей радости, выяснилось. Но мы, ветераны Эльбы, до сих пор с удовольствием вспоминаем историю о том, как солдаты разведдозора Котцебу попали в «плен» к русским.

Неизгладимый след оставила война в жизни моего поколения. В составе 58-й стрелковой дивизии, которой было суждено первой встретиться на Эльбе с американскими войсками, мне довелось пройти путь от Сталинграда до Праги. Участвовал в обороне Москвы, Сталинграда, в боях на Украине, в Польше. Чехословакии, Германии. Сначала — в должности заместителя командира отдельной разведывательной роты, затем офицера штаба дивизии. За четыре года воины многое пришлось повидать и пережить. Но встреча на Эльбе была событием, которое вызвало особые чувства: то была радость встречи с союзниками и предвестие скорой победы.

Все мы были счастливы. В то же время я с грустью вспоминал своих товарищей, которым не суждено было дожить до этого дня. Вспоминал близкого боевого друга, своего командира, прославленного разведчика дивизии капитана Федора Попова. Вместе с ним мы вели бой в разведывательном дозоре за Доном, и он был убит на моих глазах. Из его окровавленной гимнастерки я вынул маленькую фотографию ребенка с надписью, сделанной матерью; «На память папочке от сына Владика. Гор. Орск, 19.2.1942 г.». Да, сколько таких бойцов полегло на нолях сражений! Им мы обязаны тем, что дошли до Эльбы.

Весть о встрече с американцами 25 апреля разнеслась но дивизии с быстротой молнии. Командир дивизии генерал-майор В. Русаков после доклада командиру 34-го стрелкового корпуса генерал-майору Глебу Бакланову выделил группу офицеров для участия в официальной встрече с представителями американских войск. В ней посчастливилось быть и мне.

Трудно передать то приподнятое настроение, которое охватило тогда всех нас. Мне казалось, что больше всех волновался сам Русаков. Его можно было понять: в полосе дивизии совершалось событие исторического значения.

И вот наконец в 17 часов 26 апреля встреча на восточном берегу Эльбы, в поселке Вердау. С американской стороны — около 30 человек, с нашей — примерно столько же. Причаливают лодки. К генералу Русакову подходит командир 69-й американской пехотной дивизии генерал-майор Эмиль Рейнхардт. Оба генерала горячо приветствуют друг друга крепким рукопожатием. Зафиксированное десятками фотокорреспондентов, оно стало символом тесного боевого союза народов наших стран.

Затем началась оживленная беседа, которую переводил майор Михаил Жданов. Через несколько минут в сопровождении наших офицеров гости направляются в находящийся неподалеку старый замок, где расположился штаб нашей дивизии. Это был короткий, но замечательный марш под тремя государственными флагами — Советского Союза, США и Великобритании. В одной группе вместе с американским генералом, заместителем командира 69-й дивизии по артиллерии Маристом идут командующий артиллерией нашей дивизии полковник Гребенников, командир 130-го артиллерийского полка майор Демидовнч, рядом с начальником штаба американской дивизии Линчем следует наш начальник штаба подполковник Рудник, командир 173-го стрелкового полка майор Рогов, другие офицеры штаба. Каждый что-то говорил на своем языке, но всем было ясно главное — свершилось незабываемое.

Наши пристальные взгляды тогда были обращены на командиров дивизий. Генерал Рейнхардт производил впечатление человека сдержанного, однако он не скрывал своего дружеского расположения к нам. Генералу Русакову было в то время 35 лет. Я хорошо знал этого умного, бесстрашного командира, не раз приходилось выполнять его задания. Нелегким был путь нашей дивизии к Эльбе. Тысячи воинов дивизии пролили свою кровь, среди них был и ее командир. Руководя боем в районе Днестра, он получил тяжелое ранение. Словом, генерал на войне был настоящим солдатом.

Хорошо помню, как генерал Русаков, принимая из рук генерала Рейнхардта американский национальный флаг, с волнением сказал: «Мы будем верны этой дружбе, пусть берегут ее и наши потомки».

И еще. В те незабываемые дни особенно яркими, непосредственными и душевными были встречи рядовых солдат двух армий. Они не произносили громких фраз, но вместе поклялись крепить дружбу, посвятить свои жизни тому, чтобы никогда в мире больше не было войн.

22 июня 1941 года должен был состояться выпускной бал в средней школе далекого северного села, которую я заканчивал. В полдень мы узнали, что фашистская Германия вероломно напала на нашу страну. Конечно, бал пришлось отменить. Спустя месяц я уже учился в военно-инженерном училище, а в июле 1942 года был направлен на Юго-Западный фронт. Пережил горечь отступления от Харькова до Сталинграда. Осенью 1941 года стал командиром взвода, а с 1944 года — командиром роты саперного батальона.

Служба в инженерных войсках очень сложная, грудная и опасная. Сапер первый в наступлении и последний при отступлении. Установка и обезвреживание мин и фугасов смертельно опасны. Приходилось снимать мины неизвестной конструкции и под огнем противника. Малейшая неосторожность, коварный таинственный сюрприз и… грохот взрыва.

Громадного физического и нервного напряжения, силы воли требовало обеспечение форсирования водных преград. Противник сосредоточивал огонь прежде всего по переправам, чтобы уничтожить их. Здесь всегда ад из огня, взрывов и дыма. Столбы воды поднимались вверх на 10 и более метров. От бомб и снарядов лодки и понтоны превращались в щепки. Об этом выдающийся советский поэт Александр Твардовский написал:

Переправа, переправа!Берег левый, берег правый,Снег шершавый, кромка льда…Кому память, кому слава,Кому темная вода, —Ни приметы, ни следа…

Мне удивительно повезло. Находясь непосредственно в боевых порядках три года, я только один раз был легко ранен.

Наступление нашей дивизии, занимавшей оборону на Среднем Дону в районе Сталинграда, началось зимой 1942 года. И начали его саперы, которые удлиненными зарядами взорвали минные и проволочные заграждения противника. Однако до Победы было еще далеко. Нас отделяло от Германии только по прямой линии почти 2500 километров. А на фронте дороги кривые и зигзагообразные. По ним лежал наш путь на Эльбу.