Николай Цветков - Гений зла Сталин

28 марта 1938 года, через две недели после окончания процесса, был подписан в печать «Полный стенографический отчет» на 700 страницах текста. Однако первоначальный экземпляр стенограммы, более полувека хранившийся в особо секретной части архива Политбюро ЦК КПСС, насчитывал около полутора тысяч страниц. Именно эту стенограмму читал и корректировал Сталин. Осуществлялась подтасовка ее, с тем чтобы не осталось сомнений в виновности подсудимых и в «справедливости» приговора.

Особое внимание Сталин обратил на запись последнего слова Н.И. Бухарина, написанного его рукой. На полях стенограммы и в тексте имеются пометки Сталина. Его рукой были вычеркнуты как отдельные фразы, так и целые абзацы.

В своем последнем слове Бухарин, по существу, разбил многие хитроумные построения обвинения, показав всю их надуманность и несуразность.

«Сейчас я перехожу ко второй части моего последнего слова, а именно — обоснованию обвинений. Я опровергаю прежде всего свой якобы факт принадлежности к группе, сидящей на скамье подсудимых, ибо такой группы, как таковой, вовсе не было и вовсе не эта якобы группа носила название «правотроцкистского блока»… А раз это так, то ясно, что эта несуществующая группа не может быть, вопреки обвинительному заключению, сформирована по заданиям разведок».

В официальной стенограмме отсутствуют иронические слова Бухарина: «Признаю ответственность даже за те преступления, о которых я не знал и о которых не имел ни малейшего представления».

Над текстом своего последнего слова Бухарин работал во внутренней тюрьме НКВД. Он понимал, что обречен, но в то же время в глубине души надеялся на замену смертной казни тюремным заключением, как это было сделано в отношении Радека и Сокольникова, осужденных на предыдущем процессе.

Осужденные в 1936–1938 годах Каменев, Зиновьев, Рыков, Бухарин, Крестинский, И.Н.Смирнов обращались в Президиум ЦИК СССР с просьбой о помиловании. Эти прошения, написанные накануне расстрела, были частью судебного спектакля: приговоренный к смерти имел право просить о сохранении жизни. Они были продиктованы палачами, которым было важно, чтобы в делах остались для истории «чистосердечные» признания перед самым расстрелом в «ужасных преступлениях» перед народом, партией, страной. Все признания, как по трафарету, — ложь, вырванная на следствии силой.

В ходе процессов многих наблюдателей поражало то, что прошедшие в свое время ссылки и каторги люди словно состязались друг с другом, старались побольше, поизобретательнее, подробнее рассказать о своих не существовавших в реальности преступлениях.

6 июля 1938 года газета «Известия» поместила рецензию на альбом карикатур Бориса Ефимова «Поджигатели войны». В ней отмечалось: «Очень хорош в альбоме раздел, посвященный троцкистско-бухаринским шакалам, которых Ефимов сумел изобразить не только жалкими и уродливыми, но и полными смертельного яда, подобно скорпионам и тарантулам. Великолепен рисунок «Бешеный пес фашизма», где двуглавое чудовище из Троцкого и Бухарина рвется с цепи в жажде крови и смерти…»

Недавно в архиве Сталина была обнаружена сделанная его рукой поразительная запись после расстрела Бухарина: «Прости, Бухарчик, мы все — заложники времени».

Невольно приходится вновь вспомнить о вине людей из ближайшего окружения Ленина, включая и Бухарина, которые оказались неспособными выполнить указание вождя об опасности оставления Сталина на посту генсека. Их вина перед страной и народом состоит в том, что они оставили во власти тяжелого маньяка. (Академик Н. Блохин, «Литературная газета», 28.09.1988 г.)

Постепенно культ личности принял чудовищные размеры. Особенно в прославлении Сталина отличались Ворошилов, Берия, Маленков, Молотов, Каганович, Жданов, Булганин, Шкирятов. В 20-х годах Сталин сосредоточил в своих руках безграничную власть. За образец иерархического управления аппаратом государства он считал военную организацию с ее дисциплиной и единоначалием.

Еще в 1921 году он писал: «Компартия как своего рода орден меченосцев внутри государства Советского, направляющий органы последнего и одухотворяющий их деятельность».

(Примечание. Меченосцы — члены немецкого католического духовно-рыцарского ордена, основанного в 1202 году, военизированная религиозная команда. Какая-либо борьба мнений внутри ордена была недопустима, фракционность — преступна.)

Следует признать, что Сталин не один творил преступления. Культ не был бы создан, если бы Сталин встретил сплоченный отпор. Конечно, главная ответственность за преступления лежит на Сталине, но было его ближайшее окружение, слепо и безоговорочно его поддерживавшее. Были исполнители, и не только подневольные, но и те, кто сделал карьеру, расправляясь с неугодными. Словом, действовал целый механизм — круговая порука, движущей силой который был, бесспорно, Сталин. Любая область хозяйственной деятельности, культурного строительства, науки, искусства, военного дела связывалась с именем Сталина. Отсюда вера в его величие и непогрешимость. С этим мифом многие не расстались до сих пор.

В разгар репрессивной кампании по случаю выдвижения Сталина кандидатом в депутаты Верховного совета РСФСР по Сталинскому избирательному округу г. Москвы «Правда» 15 мая 1938 года характеризовала его «верным продолжателем дела Ленина, безгранично любящим свой народ и беспощадным к его врагам, горячо любимым всем народом, вождем трудящихся СССР и всего мира, гениальным творцом нашей советской, самой демократической в мире Конституции, тем, под чьим водительством… наша родина стала могучей и непобедимой социалистической державой».

А в стране в это время царила жуткая атмосфера запугивания, страха, всеобщего террора.

Сталин вполне понимал, что сохранение такого противного человеческому естеству режима возможно лишь методами ничем не ограниченного произвола, полного бесправия, концентрации всех видов государственной власти, в т. ч. законодательной, исполнительной, судебной, в руках командно-административной системы, во главе которой стоит «вождь всех времен и народов».

Действенным инструментом поддержания сталинского режима стали карательные органы.

К концу 20-х годов Сталин, в дополнение к тезису о построении социализма в одной отдельно взятой стране, провозгласил другой: «С развитием социализма классовая борьба обостряется». Это, по его замыслу, оправдывало применение силы сверху, чтобы заставить народ подчиняться.

Так начались сталинские репрессии — казнить или миловать… Символом репрессий стал 1937 год, прозванный «ежовщиной». Его цель состояла в том, чтобы не только карать виновных, но и навести страх на все общество, чтобы каждый понял: в любую ночь за ним может приехать «черный воронок». Террор привел Сталина к его культу, достигшему кульминации именно в 1937 году.