170 дней. Дневник мамы, потерявшей ребенка - Сойка Светлая
Соня: (молчит)
Я: Она заставляет тебя?
Соня: (молчит)
Потом через минуту Соня говорит:
Соня: Может, вам стоит запретить мне общаться с ****?
Я и Саша в один голос: Как это, запретить?
Соня: Ну, вы же родители. Вы можете запретить.
Я: Нет, запретить общаться мы не можем тебе. Это не возможно. Только ты можешь решить, с кем тебе общаться, а с кем нет.
Через мгновение добавляю:
Я: А что, ты бы хотела, чтобы мы тебе запретили общаться с ****?!
Соня: (молчит)
Я: Соня, скажи мне пожалуйста! Она тебя заставляет? Ты не хочешь с ней общаться на самом деле? Ты хочешь, чтобы мы тебе запретили?
Соня: (мотает головой — нет)
Саша был ужасно зол. Он был в таком шоке… Он сказал одну фразу… Она мне тоже не даёт покоя. Но я не напоминаю ему ее. Потому что иначе он может начать винить себя в ее решении. Он сказал:
— Занимаясь такими мерзкими вещами, ты и твоя подружка — одноклассница идёте по наклонной… Вы ведёте себя как бляди… предлагая себя всем… И что дальше? Какая жизнь тебя ждёт дальше? Наркотики? Беспорядочная жизнь? Чтобы потом оказаться в канаве? Да так и надо будет! Не зачем таким жить!
Даже меня передернуло от этих слов… я тогда сказала:
«Саша… не надо так говорить…»
Он осекся: «Да… извини…»
Но это было на него так не похоже! Он никогда так не выходил из себя. Он был просто в шоке. Но я очень боюсь, что его позиция «против нее» и эта фраза «незачем таким жить!» тоже сыграла свою роль.
Вот и получилось, что мы все, как под гипнозом: моя мама со своими страхами, и мы с Сашей столкнувшись со всеми своими самыми жуткими страхами в ту ночь, все мы своим тяжёлым чёрным ужасом толкнули ее в эту пропасть.
Все это было как в жутком фильме ужасов. Медленно. Не реально.
Мы совершали эти поступки, один за другим… Причём как будто даже вопреки своим желаниям. Я не хотела писать своей маме. Ведь, наверное, и моя мама не хотела мне писать это свое сообщение, раз она сделала это не сразу. Я не хотела открывать Сонин телефон до последнего. Саша говорил, что как будто делал и говорил, не желая этого. Но мы это сделали. Каждый сделал то, что теперь не изменить. Мы могли остановиться, не поддаваться своим страхам. Но мы выбрали бояться. И этот страх и разрушил все. Сначала подточил каждого из нас изнутри, а затем мы все передали его Соне. А уж она никак не могла противиться такому большому, тяжелому страху и своему стыду оттого, что, как ей казалось, она привела нас к этой безвыходной точке невозврата.
Мне удалось только узнать у неё, что физически с ней никто не делал того, о чем было написано в этом и других ее чатах. Ее никто не обижал. Я надеюсь, это так…
И ещё я спросила: «Ты нас хотя бы еще любишь?..» и она ответила тихо: «…да…»
А потом она спросила: «Можно в туалет?»
«Да, конечно…» — ответили мы с Сашей в один голос.
И все. Конец.
Знаки… Они преследовали меня на протяжении всей жизни Сони. Но я не видела их. Не хотела видеть. Насколько эти последние сутки ее жизни были полны этими знаками…
— Не нужно проверять ее телефон…
— Пусть спит, завтра поговорим с ней…
— Пора заканчивать разговор, надо сказать, что любим ее и все будет хорошо…
Мы так и хотели… Дождаться ее из ванной, сказать, что хоть мы и расстроены, но мы переживем это все. И все исправим. И мы любим ее. Очень любим…Но мы не успели…
Мне видимо, нужно было это все написать. Чтобы это не сидело во мне темным и вязким страхом, гневом на себя, болью, что не смогли спасти своего самого важного, и такого беззащитного, запутавшегося любимого человека. Не поддержали. Не сказали, что все будет хорошо, не сказали, что любим ее. И она ни в чем не виновата. И мы со всем справимся…
Сегодня я опять плачу целый день…
И уже в бессильной злости я спросила, как будто в пустоту:
— Зачем мне столько всего? Зачем мне все эти умения и способности? Зачем такой сильный характер? Зачем такая сила воли и такое желание во всем разобраться и все понять? Зачем это все теперь? Когда мне больше ничего не нужно…
И тут я как будто услышала ответ. И я решила его записать. И на каждый мой вопрос, ответ возвращался тут же… Я поспешила записать все, что «услышала»:
— Тебе это нужно для того, чтобы идти дальше.
— Почему ты не могла идти дальше?
— Мой путь закончился здесь на Земле. Я выполнила свой план.
— Но это так жестоко…
— Да. Ты сама попросила меня об этом перед тем, как мы вернулись на Землю.
— Зачем?
— Чтобы ты могла реализовать свой жизненный план. Если ты увидишь свой путь. Если осмелишься.
— У всего и у всех есть план?
— Да.
— Даже у убийц, насильников, инвалидов, несчастных и убогих?
— Да.
— У нас был другой вариант? Где ты была бы жива?
— Да.
— Почему мы не пошли этим путём?
— Ты сама выбрала этот путь.
— Я выбрала твою смерть?
— Ты выбрала идти более сложным путём.
— Почему?
— Тебе трудно даётся твой урок. Ты должна найти своё предназначение. Для этого ты здесь.
— Ты поможешь мне найти мое предназначение?
— Я уже помогаю тебе.
— А если я не справлюсь?
— Значит, будет так. Нет верных и не верных выборов. Есть опыт.
— Значит, я получу просто другой опыт, если не выберу, не увижу «свой путь»?
— Да. Путей много. Свободная воля. Ты можешь выбрать любой.
— Но есть наилучший путь?
— Да.
— Как мне его узнать?
— Сердцем. Ты почувствуешь. Ты узнаешь. Сам путь будет приносить радость. А не только результат. Ты сможешь его увидеть если…
Дальше последовала пауза и я испугалась, что я потеряла эту «ниточку»…
— Если? Что если?..
— Если поверишь, что способна любить. Отдавать. Заботиться. Быть милосердной. Великодушной. Если захочешь принять себя. Свою злость. Обиду. Страх. Боль. Принять и полюбить это все в себе. А потом сможешь и выбирать.
— Выбирать?
— Выбирать из этих чувств то, что будет тебе ближе. Нет плохих эмоций.
