Курт Мейер - Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939-1945

Несколько грузовиков и запряженных лошадьми повозок противника приближались к мосту. Я видел только мост – ничего больше меня не интересовало. Он должен был попасть в наши руки целым и невредимым. Два бронеавтомобиля отделились от маршевой колонны и открыли огонь из своих 20-мм автоматических пушек по дальним подходам к мосту. Наши передовые машины помчались к мосту, как будто их гнал сам дьявол.

Запряженные лошадьми югославские повозки и грузовики, пытаясь уйти от нас, сталкивались в стремлении обогнать друг друга и создавали заторы. Они были всего в 100 метрах от нас. Мимо нас свистели шальные пули. Я уже видел невредимый мост в своих руках, но тут, эхом отдаваясь через всю долину реки, последовал оглушительный взрыв. Мост взлетел на воздух прямо на моих глазах и рухнул в воду. Лошадей, солдат и машины противника подбросило вместе с мостом в воздух, и их поглотили бурные воды Црны. Застрочил югославский пулемет.

Поначалу ужаснувшись, затем придя в бешенство и, наконец, холодно оценив ситуацию, я приблизился к остаткам взорванного моста. Командир 2-й роты 1-го разведотряда СС гауптштурмфюрер Краас стоял рядом со мной. Ситуация была быстро оценена и решение принято. Противнику нельзя было давать времени на передышку! Его нужно было преследовать.

Нам повезло! Металлическая конструкция выдавалась над водой, и ее можно было использовать как основание временного моста. Гренадеры на развалинах быстро подготовили временные позиции. Подошедшие саперные подразделения возводили новую переправу так, как будто делали это на учениях. Мотоциклисты переправились через реку и провели рекогносцировку дороги на Монастир (Битолу). Мост вырастал на наших глазах, и в скором времени первые тяжелые бронемашины переправились через реку. Наступление продолжалось.

2-я рота снова вышла вперед. Железная дорога на Монастир (Битолу) шла слева от дороги, по которой мы продвигались вперед. За ее насыпью ползали стрелки противника, тщетно пытавшиеся задержать наше быстрое продвижение. Бронемашины просто дали несколько пулеметных очередей по противнику, залегшему за насыпью и на ней. Все остальные смотрели прямо перед собой. Мы хотели взять Монастир с ходу, все прочее не имело значения. Железнодорожная насыпь все ближе и ближе подступала к автодороге, пересекая ее в нескольких сотнях метров впереди нас. Передовое отделение остановилось, и гренадеры спрыгнули в кювет по обе стороны дороги. Виднелся дом, который и был очагом сопротивления. 50-мм противотанковая пушка заняла позицию под огнем противника и пару раз выстрелила по стенам. Дом с грохотом разлетелся на части.

Только тут я заметил, что противник на насыпи активизировался, осмелев из-за остановки нашего авангарда. Из-за насыпи забил пулемет, осыпая нас градом пуль и не оставляя другого выбора, кроме как принять вызов. Дело было быстро улажено благодаря огню из бронемашин. Оставшиеся в живых югославские солдаты бежали в болотистую низину за железнодорожной насыпью.

Я уже собирался прыгнуть в мотоцикл унтершарфюрера СС Вайля, когда возобновившийся огонь нескольких югославов вновь прижал нас к земле. Мой планшет изрешетило пулями; его обрывки лежали на краю кювета. Пули противника застучали по траве, взбивали сырую землю вокруг нас. Булькающий звук заставил меня посмотреть на Вайля. Он корчился на дне кювета, его нижняя челюсть была раздроблена и повисла.

Мы не могли себе позволить застревать тут! Противнику нельзя было давать прижимать нас на подходах к Монастиру (Битоле) и выбить нас из этих высоких холмов. Я крикнул передовым подразделениям. Мотоциклисты, как акробаты, запрыгнули в свои мотоциклы и помчались вперед. Передовые подразделения, как магнитом, притягивали за собой остальную часть батальона. Мы мчались по смоченной дождем скользкой дороге. Дождь шел весь день, при этом через пелену рваных облаков начинало пробиваться солнце.

Сопротивление югославов нарастало. Трассирующие пули их пулеметов злобно свистели, прошивая насквозь служащие своего рода укрытием стога сена, превращая их в гигантские факелы. Монастир (Битола) находился прямо перед нами. Мы уже видели раскинувшийся среди гор город. На склоне по правую руку я увидел вражескую батарею, которая как раз занимала позицию. Вперед! Нет времени тушить пожары! Мы должны были войти в город. Мы хотели схватить защитников за горло. Нас завораживала скорость! Из пулеметов мы били очередями по противнику по обе стороны дороги. Прямо перед нами возникло наполовину возведенное дорожное заграждение. Огонь! Воздух вспарывали очереди из бронемашин, и в баррикаду полетели ручные гранаты. В полном замешательстве ошарашенные защитники бросились в укрытие.

Вопреки ожиданиям противника, мы не наступали широким фронтом. Вместо этого мы действовали нешаблонно, подобно удару кинжала, – батальон входил в город колонной. С нами не было только артиллерии. Она заняла позиции и вела огонь через наши головы.

Я не видел ни церквей, ни минаретов, ни других зданий – только пулеметные гнезда, оборонявшихся в домах и решительность противника. Батальон все дальше и дальше углублялся в город. Я потерял свои карты, но знал, где находились казармы. Мы хотели добраться до них, потому что именно там мы нашли бы командный пункт, управлявший действиями противника.

Солдаты противника, расположившиеся на площади, бросились врассыпную, как только из-за угла с ревом выскочили наши мотоциклы. Противник стрелял по нас из всех окон, с крыш и из садов. Бронемашины доказали свою надежность. Их оружие доставало до каждого подозрительно выглядевшего угла и заставляло вражеских стрелков искать укрытие. Под прикрытием огня из бронемашин заняли позицию два тяжелых 150-мм орудия. С 200 метров они открыли огонь по казармам. Результат был впечатляющим. В течение двадцати минут Монастир (Битола) лишился почти всех своих защитников, за исключением очага сопротивления на железнодорожной станции. Здесь сражалось саперное подразделение, бой с которым завершился в течение часа.

Наше наступление подтвердило то, что мы узнали за годы учебы. Машина – это оружие.

На протяжении нескольких часов приводились и разоружались безучастные ко всему пленные. Мы захватили без единого выстрела целый артиллерийский батальон. Но бой нужно было продолжать; нам некогда было отдыхать.

Югославские (сербские) силы располагались на Охридском озере и заняли перевал Джяват (1179 метров) в 20 километрах к западу от Монастира – на дороге, ведущей к озеру Пресна и далее к Охридскому озеру. Мы знали, что значительные британские силы, высадившиеся в Греции, подходили с юга и выдвигались в направлении города Флорина (около 30 километров к югу от нас, на территории Греции). На меня сильно давили, требуя принятия решения о наших следующих действиях. Мы были одни в Монастире (Битоле) и в ближайшие двадцать четыре часа не могли рассчитывать на поддержку. Мне пришлось выдвигаться в двух направлениях, а также удерживать Монастир с захваченными пленными, артиллерией и железнодорожниками.