Владимир Маяковский - Я сам
О «Манифесте» «Костя» говорил подробно, несколько раз переспрашивал, все ли понятно, и когда кто-то из нас высказывал сомнение, он возвращался к вопросу снова. Про себя скажу, что я в тот раз разобрался в «Манифесте» не шибко хорошо, но отдельные его положения дошли до моего сознания. В частности, крепко врезались в память слова: «Пролетариям нечего терять, кроме своих цепей, а завоюют они целый мир».
— Вот вы, булочники, — обращаясь к нам, сказал «Костя», — пока работаете на капиталистов, от цепей вам никуда не уйти. Кто бы ни был ваш хозяин — Филиппов, Титов, или какой-нибудь «черт Иваныч» — все они одинаково пьют вашу кровь, тянут ваши жилы, чтобы самим жиреть да богатеть. С победой революции цепи рабства падут, царь и капиталисты полетят вверх тормашками, а рабочие и крестьяне сами станут хозяевами своей судьбы.
Для того чтобы революция победила, надо, невзирая на драконовские препятствия, безустанно готовиться к ней, а также пополнять ряды социал-демократической рабочей партии, она наш вождь и организатор.
После этих слов «Кости» для нас ясней стала главная цель борьбы рабочего класса и неотложная необходимость подпольной работы в массах…» (ГММ).
«Партийная работа явилась школой для «товарища Константина» и истоком творчества для поэта Маяковского» («Пережитое», стр. 58).
Были Ломов, Поволжец, Смидович и другие. Звался «товарищем Константином». — Ломов — партийная кличка члена Московского Комитета большевиков Георгия Ипполитовича Оппокова (1888–1938); Поволжец — партийная кличка Владимира Ильича Вегера (1888–1945); Смидович Петр Гермогенович (1874–1935) — видный деятель Коммунистической партии и Советского государства. В 1906–1908 гг. — член Московского Комитета большевиков. После Октябрьской революции неоднократно избирался членом Президиума ВЦИК и в состав ЦИК СССР и его Президиума.
В период партийной работы Маяковский встречался со многими большевиками. Будучи избранным в состав Московского Комитета партии, «товарищ Константин» — Маяковский — бывал у старейшего участника русского революционного движения, видного партийного деятеля И. И. Скворцова-Степанова (1870–1928) «по вопросам теоретическим и пропагандистским» (В. И. Вегер. — ГММ).
АРЕСТ. Нарвался на засаду в Грузинах. — Маяковский был арестован полицией 29 марта 1908 года по делу о подпольной типографии Московского Комитета РСДРП (большевиков), которая находилась в Ново-Чухнинском переулке (Грузинах), на квартире рабочего С. И. Трифонова. При аресте был составлен протокол- «1908 г., 29 марта, в 3 часа дня в управление 2-го уч<астка> Пресненской части явился городовой № 1688 — Николай Соловьев — сего участка и доставил из кв. 7 дома Коноплина по Ново-Чухнинскому переулку сего участка прокламации: «Рабочее знамя»—84, «Солдатская газета» — 6, «Новое наступление капитала» — 76, все — Российской социал-демократической рабочей партии, и с ними мужчину, назвавшегося столбовым дворянином Кутаисской губернии Владимиром Владимировым Маяковским, 17 лет, проживающим в кв. 52 дома Безобразова по Тверской-Ямской улице, 1-го участка Сущевской части, и доложил, что задержали его с прокламациями в кв. № 7 дома Коноплина. При задержании он ответил, что пришел к товарищу, к которому принес прокламации, которые держал в руках…
О чем составлен протокол.
Околот-надзиратель (подпись). Городовые (подписи)».«29 марта 1908 года опрошенный Владимир Владимиров Маяковский показал, что принес прокламации неизвестному мужчине, с которым встретился у памятника Пушкину на Тверской, 20 сего марта и который дал эти прокламации ему и просил принести ему в кв. 7 дома Коноплина, а знаком с ним с мая месяца 1907 г., и где в то время он жил, не знает, звать его Александр».
Под протоколом подпись: Владимир Маяковский.
В тот же день полиция произвела обыск на квартире — 3-й Тверской-Ямской, дом 28, кв. 52, где жили Маяковские, но благодаря находчивости О. В. Маяковской ничего не нашли.
«Пока шел разговор с полицейскими в передней части квартиры (в крайнюю комнату надо было пройти длинным, узким коридором), сестра Оля, находившаяся в угловой комнате, спустила из окна через форточку на соседнюю крышу в снег несколько пачек нелегальной литературы. Поэтому в квартире у нас ничего компрометирующего Володю не нашли.
После обыска я отправилась на поиски брата в ближайший полицейский участок, в Оружейном переулке. Я чувствовала боль за Володю и в то же время гордилась им…
Володи там не оказалось. Мне сказали, что его уже перевели в Пресненскую часть, возле Кудринской площади (ныне площадь Восстания), а затем — в Сущевскую, куда я получила пропуск на свидание для всей семьи» («О Владимире Маяковском», стр. 127–128).
29 марта 1908 года московский градоначальник Адрианов вынес следующее решение об аресте: «…получив сведения, дающие основания признать потомственного дворянина Владимира Владимирова Маяковского вредным для общественного порядка и спокойствия, руководствуясь § 21 высочайше утвержденного в 31<-й> день августа 1881 года Положения об усиленной охране, постановил: означенного Маяковского, впредь до выяснения обстоятельств дела, заключить под стражу при Сущевском полиц<ейском> доме с содержанием согласно ст<атье> 1043 Уст<ава> угол<овного> судопр<оизводства>…
Генерал-майор Адрианов».«Дело с освобождением Володи осложнилось тем, что при аресте он сказал, будто ему семнадцать лет, тогда как ему не было еще полных пятнадцати, — писала Л. Маяковская, — пришлось со всеми документами доказывать истину, но в охранном отделении нам не верили…
Володя не хотел, чтобы при аресте с ним поступили как с мальчишкой и потому умышленно выдал себя за семнадцатилетнего. Он требовал отношения к себе, как к взрослому… Но при официальном допросе, должно быть, предвидя возможность опровержения его данных о возрасте, сказал правду.
Володю оставили под стражей в первом участке Сущевской части. Его допрашивал следователь по особо важным делам. Вел Володя себя на допросе как опытный подпольщик» («О Владимире Маяковском», стр. 128–129).
Следователь Вольтановский Р. Р. — следователь по особо важным делам, ярый защитник престола. В газете «Утро России» 15 января 1917 года о нем говорится: «…занимал очень видное место в судебном мире Москвы. Все крупнейшие дела последних 10–12 лет, прошедшие в московских судах, были подготовлены им… Это был… службист, полагающий в основу своей бюрократической карьеры беспощадное применение самых суровых велений закона…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
