Георгий Данелия - Тостуемый пьет до дна

ЛЮБОВЬ

Я был молод и был влюблен. Она тоже. Звала она меня «Гий», потому что считала, что «Гия» это женское имя. Мы каждый день встречались, ходили в кино или гуляли по улицам. Была зима, но на танцы или куда-нибудь еще мы пойти не могли: отец у Вали был строгий и запирал ее платья (их было два). И снять пальто Валя не могла, под пальто у Вали были только лифчик и трусики. Но целоваться в подъезде это нам не мешало, чем мы и занимались.

Пришел я со свидания домой — у нас гости, сидят, ужинают. Поздоровался.

— Пойди в зеркало посмотрись, — сказал мне отец.

Пошел в ванную, увидел себя в зеркале. «Кошмар на цыпочках!» Весь в помаде! (Платья под пальто у Вали не было, но губы она красила.) Умылся. Идти в столовую неудобно, но с утра не ел, а там пирожки! Взял на кухне табуретку, гости потеснились, и я сел. Сижу, ни на кого не смотрю. Мама налила мне бульон, дала пирожок и шепнула:

— Успокойся, никто ничего не заметил.

Ем.

— Шкет, — тихо позвал отец и показал на свою щеку около уха: — Осталось.

Я понял, достал платок, потер щеку и вижу: в бульоне плавает бумажный пакетик, на нем написано черным по белому «презерватив». Пока никто не заметил, быстро подцепил его ложкой и отправил в рот.

— Гия, — обратилась ко мне подруга мамы Катя Левина, — вы «Кубанские казаки» смотрели?

Я кивнул. Хотел встать и уйти, но она спросила:

— И как вам?

Фильм мне понравился, но рот открыть я не мог и поэтому пожал плечами.

— Вот видите, никому этот фильм не нравится, — обратилась она к художнику Владимиру Каплуновскому, — и Гие не понравился.

— Почему не понравился? — строго спросил меня Каплуновский, друг Пырьева.

Я снова пожал плечами.

— Нет, ты конкретно скажи: почему?

— Скажите ему, Гия. Скажите. А то он утверждает, что это шедевр, — сказала Катя.

«Что делать? Ответить не могу, и уйти нельзя».

Я смахнул локтем салфетку со стола, нагнулся за ней, под столом выплюнул презерватив, выпрямился, сказал:

— Песня там очень хорошая! Ее весь Советский Союз поет!

И загнал ногой презерватив подальше под стол.

БЕЗ МЕЧЕЙ И БАНТА

После того как я вернулся из Италии, мы с Токаревой написали сценарий по мотивам романа Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна». Сценарий одобрили, и фильм запустили в производство.

Честно говоря, я не собирался пересказывать сюжет этого романа Марка Твена: думал, его и так все знают. Но когда вспомнил об интервью, которое я дал корреспондентке газеты «Былое и Думы», понял, что это невредно сделать. Но сначала об интервью.

Месяца два тому назад — звонок. В трубке молодой девичий голосок:

— Георгий Николаевич, здравствуйте, меня зовут Зина Бармакова, я из газеты «Былое и думы».

(Напоминаю читателю, как и в прошлой книжке, имена и названия не всегда подлинные).

— У меня вопрос, как вы считаете, когда в кино было работать легче — сейчас или тогда?

— Когда тогда?

— До перестройки, при Сталине.

— Конкретно при Сталине?

— Ну, при них, при всех! При Сталине, при Ельцине, при этом, как его…

— Ленине?

— Да нет… Ну, при Брежневе!

Я сказал, что и сейчас, и тогда работать было одинаково трудно. Только сейчас проблема — деньги, а тогда — идеология. И то и другое одинаково противно. Ну, а лично я считаю, что в кино в нашей стране можно было нормально работать только при царе Николае Втором… Царь — это должность такая… Да, тот который дружил с экстрасенсом Распутиным. Вот он действительно уважал художников и считался с ними… Конкретный пример? Сейчас, дай Бог памяти. А, вот. История с флагом. Записывайте. Был у нас великий кинорежиссер Сергей Михайлович Эйзенштейн, он создал гениальную ленту "Броненосец «Потемкин». Я, как представитель молодежной секции Союза кинематографистов, присутствовал на просмотре, когда Сергей Михайлович сдавал на «Мосфильме» этот фильм царю Николаю Второму. Его Величество сказал, что фильм полезный и нужный, но у него есть одно предложение: в эпизоде, когда матросы поднимают флаг над кораблем, неплохо было бы дать титр, что флаг этот — красного цвета. Потому что без титра народ может не понять, что флаг красный. А Сергей Михайлович сказал, что этого он делать не будет, — если все объяснять словами, это уже не кино. А Николай Александрович сказал Сергею Михайловичу, что его предложение совершенно необязательное. И если Сергей Михайлович, как автор, с ним не согласен, пусть вообще забудет об этом разговоре. И подписал разрешительное удостоверение: царь никогда не использовал административный ресурс в ущерб свободе слова и плюрализму. Это нам надо помнить и сегодня.

Дальше случилось вот что: после того просмотра Сергей Михайлович подумал, поразмышлял и понял, что в чем-то Его Величество прав, кто-то ведь и вправду может не понять, что произошла революция. И он взял тоненькую кисточку и покрасил флаг в каждом кадре в красный цвет: гений есть гений! Таким образом, и появился знаменитый цветной кадр — первый в мире. Фильм прошел во всех странах с ошеломляющим успехом, Его Величество был доволен, и Эйзенштейна наградили орденом Ленина, с мечами и бантом. Записали?… Что «почему»?… А потому, Зинаида, что в то время цветного кино еще не было, оно появилось много позже… Теперь понятно? Ну, что ж, если что, звоните.

Через час она позвонила.

— Георгий Николаевич, главному материал понравился, но он говорит, сегодня многие не знают, что ордена Ленина были с мечами и бантом. Даже его дедушка не знает. И он спрашивает, можно ли сделать купюру и написать, что Эйзенштейну дали просто орден Ленина, без мечей и бантов?

— Можно.

— Спасибо большое! Газету я пришлю.

Газету она не прислала.

Забыла, наверно.

СОВСЕМ ПРОПАЩИЙ

Но вернемся к сюжету романа. Место действия — американский городок на берегу реки Миссисипи. Маленького бродяжку Гекльберри Финна, сына местного алкаша, взяла к себе в дом богатая вдова Дуглас, умыла, одела и занялась его воспитанием. Геку тяжко жилось у вдовы: надо было читать молитвы перед сном и едой, есть вилкой, спать в постели, ходить в школу.

Вдова была славной женщиной, и Гек все это терпел. Но когда в городе объявился его вечно пьяный папаша и стал требовать с вдовы выкуп за сына, — этого Гек не смог вынести, он убежал и поселился на острове неподалеку от городка. Там он встретил своего друга негра Джима, который сбежал от своего хозяина, потому что хотел стать свободным. И они поплыли на плоту по великой Миссисипи, чтобы добраться до свободных штатов. По дороге на их плоту оказались два прохиндея — Король и Герцог. И случилось с ними немало приключений — забавных, грустных и жестоких.