Аннабел Фарджен - Приключения русского художника. Биография Бориса Анрепа
Связи с блумсберийцами становились теснее, и в 1913 году Борис и Стрэчи общались все с возрастающим удовольствием. В июне Стрэчи писал Лэму: “Незапланированный ленч с Анрепом – пышущим здоровьем и излучающим радость жизни, как никогда. Весьма мил и обаятелен – и совсем не скучен”.
В июле Стрэчи вновь пишет Лэму из дома Леонарда Вулфа в графстве Суссекс и повествует о светском водовороте, в котором кружился.
Итак, поскольку пишу тебе наспех, попробую предложить твоему вниманию главу “Об Анрепе”, которой, по совести, следовало бы занять страниц сорок ин-фолио. Он появился в моем “тире” [лондонская квартира Стрэчи] в десять утра в прошлый вторник. Я принял его, лёжа в постели. Он сразу же начал говорить о тебе и об искусстве, и так продолжалось до часу дня. Но к этому времени мы уже были в районе Мекленбург-сквера – он заставил меня встать, одеться и отправиться туда вместе с ним на втором этаже автобуса – причем поток его речей ни на секунду не прекращался. Mon dieu![23] Временами я испытывал ужасную усталость; но постепенно стало полегче. Он сказал, что собирается написать тебе – интересно, написал ли? Просил, чтобы и я тоже отправил тебе письмо и изложил все им сказанное. Я согласился, оговорив, впрочем, что добавлю к его словам собственные комментарии. Все его обвинения вкратце сводятся к тому, что ты не являешься П-И [постимпрессионистом] в полной мере. Таков был итог его рассуждений, и хотя я слушал очень внимательно, никакого смысла во всем этом не уловил. Большая часть его разглагольствований показалась мне не относящейся к делу. Кажется, он полагает, что хорошо писать можно только в одной манере – византийско-иконного постимпрессионизма, а поскольку в твоем творчестве ничто не свидетельствует о выборе именно этого пути (особенно в портрете Кеннеди), ты находишься в опасном положении. Рассуждая об искусстве вообще, он говорил много ерунды в духе Роджера, Клаттона и Брока, которую конечно же я знаю наизусть, чем привел меня в сильное раздражение. Какой это ограниченный, холодный, невеселый, доктринерский взгляд! В своем недовольстве я мысленно награждал его всеми этими эпитетами, но недолго, потому что было бы нелепо на самом деле считать его таким человеком. С ним очень трудно спорить, и мне пришлось довольствоваться лишь злобными выражениями несогласия, время от времени прерывая его речь, – но я вложил в них как можно больше яду. Возможно, мое поведение было слишком вольным, но как иначе заставить его тебя заметить? Анреп, однако, был удивительно мил. В конце концов, сидя в автобусе, он, кажется, отказался от большей части всех этих глупостей и стал говорить о значении страсти, утверждая, что художник должен писать со страстью. Я согласился, но никак не мог заставить его понять, что трудность-то как раз и состоит в том, КАК эту страсть выразить. Заключил он тем, что я должен передать тебе от его имени, чтобы ты верил в страсть. Да, но mefìe-toi de la passion facile![24]
Не знаю, передал ли я тебе все мои ощущения в полной мере, гораздо легче было бы изложить их в личной беседе, но, думаю, тут нет ничего для тебя нового. В тот же день я вновь встретился с Анрепом в Трон-Холле, и на этот раз он с большим удовольствием обсуждал МЕНЯ, утверждая, что мое призвание – стать эссеистом, а потом объяснил мне, кто такой эссеист. Оказалось, его очень приятно дразнить. Не ты ли говорил, что дразнить его невозможно? Что касается его физической привлекательности, то я не увидел даже ее тени. ПОТОМ наконец он дал мне свое стихотворение, я прочел его, и мы расстались. На следующий день я написал ему длинное письмо с критическим разбором этого стихотворения. Надеюсь, оно было не слишком злым. Но я решил, что пора ему понять, что, каким бы ни было его творение, оно написано не на английском языке. Именно так я ему и сказал.
На этом главу “Об Анрепе” кончаю. Глава “О Джоне” будет короче. Этот негодный тип так и не пришел в тот вечер в “Кафе-рояль”! Я ждал, ждал – и все зря. Поев, я отправился в Трон-Холл и, как оказалось, попал прямо в разгар обеда – перед моими глазами предстали ослепительные Нортон, Вулфы, Каннаны, Анреп и княгиня Апраксина. Потом Оттолайн сообщила, что днем, вызванная телеграммой, была у Джона, который сказал, что не может меня видеть.
Осенью Литтон Стрэчи провел целый день с Борисом, блуждая по Лондону, виделся с ним и на следующий день. В ноябре он спрашивал в письме, что стало с человеком, который поклялся прийти к нему в гости – и не пришел. В декабре, пытаясь совладать со своей влюбленностью, Литтон писал Лэму: “Надеюсь, ты УЖАСНО СТРАДАЕШЬ из‑за Анрепа”.
Конец ознакомительного фрагмента.
Сноски
1
Оригинал этого отрывка по-русски не сохранился. Здесь и в следующей цитате приводим “обратный” перевод с английского.
2
“Там никого” (нем.).
3
Мастер на все руки (фр.).
4
Следующий далее текст приводится в сохранившемся русском оригинале.
5
Драма П.-Б. Шелли “Освобожденный Прометей” (1820).
6
Литтон Стрэчи (1880–1932) – английский писатель и литературовед, мастер биографического жанра, автор жизнеописания королевы Виктории и известных людей ее эпохи (“Выдающиеся викторианцы”, 1918).
7
“Дети, кухня и церковь” (нем.).
8
Руритания – в романах Энтони Хоупа (1863–1933) якобы существовавшая до Первой мировой войны вымышленная европейская страна, где процветали интриги мелодраматического и романтического свойства.
9
Бесхвостая гадюка (фр.).
10
Бал четырех искусств (фр.).
11
Здесь: в виде набедренной повязки (фр.).
12
В курсе (фр.).
13
В английском тексте Б. Анрепа стоит “Celline” – то ли искаженное Cellini (Челлини), то ли искаженное Céline (Селин).
14
В обратном переводе с английского.
15
Вирджиния Стивен, впоследствии вышедшая замуж за Леонарда Вулфа, прославилась как модернистская писательница Вирджиния Вулф. Вокруг нее, а также писателя Э. М. Форстера, Л. Стрэчи, философа и математика Б. Рассела, экономиста М. Кейнса сформировалась Блумсберийская группа (по названию лондонского района Блумсбери, где жила Вирджиния Стивен).
16
Жизнерадостность (фр.).
17
По-видимому, намек на орфографические ошибки, которые были свойственны Анрепу в первые годы жизни в Англии.
18
Боже мой! (фр.)
19
“Дерьмо” (фр.).
20
“Священное дерево” (фр.).
21
“Человек, строящий колодец, чтобы напоить скот” (фр.).
22
Льюис Перси Уиндем (1884–1957) – английский художник и писатель, основатель вортицизма (ответвления кубизма).
23
Боже мой! (фр.)
24
Не доверяй легкой страсти! (фр.)
