Анна Берне - Брут. Убийца-идеалист

152

7 декабря 43 г.

153

Вспомним, что после бегства Антония Цицерон обрушил свой гнев на его супругу. Фульвия едва не лишилась всего, чем владела, если бы не Аттик, который согласился выступить ее финансовым и юридическим гарантом.

154

После битвы при Филиппах, узнав среди пленных Квинта Гортензия, Антоний, разумеется, приказал казнить его на могиле своего брата.

155

Если верить античным историкам, для подсчета смертных приговоров, вынесенных Брутом, хватило бы пальцев одной руки — явление по тем временам настолько редкое, что оно не могло не вызвать изумления современников. Некоторые из них даже поспешили возложить ответственность за казнь Феодота на Кассия, а за казнь Гая Антония — на Квинта Гортензия, который якобы не смог сдержаться, узнав о гибели Цицерона.

156

Иную трактовку этих событий дает Дион Кассий. Он пишет, что римляне взяли Ксант приступом, и тогда отцы семейств перебили жен и детей. Пленных затем для острастки казнили, а мирных жителей изгнали вон, запретив им селиться в других городах. Действительно, подобные суровые меры довольно часто практиковались в те времена, однако они слишком явно противоречат всему, что мы знаем о Бруте. Дион, ярый апологет принципата, не любил тираноборцев так же горячо, как искренне восторгался Августом. Возможно, этим объясняется тот факт, что он, не соглашаясь с Аппианом, Плутархом и другими античными историками, все же счел нужным привести этот рассказ, в котором, кстати, противоречит сам себе, описывая скорбь Брута перед ужасами войны.

157

И снова Дион Кассий дает собственную трактовку этого эпизода. По его словам, вначале Брут заставил пленных женщин встать под городскими воротами, чтобы разжалобить родных. Когда это не помогло, некоторых из них он продал в рабство. Снова никакого эффекта. И вот тогда он решил отпустить остальных без выкупа и милосердием сумел добиться того, что оказалось недостижимым угрозой силы. Но, зная характер Брута, гораздо логичнее предположить, что решение об освобождении пленниц он принял сразу, как нечто само собой разумеющееся.

158

Но, разумеется, не возраст, как утверждает ряд историков. Вряд ли можно согласиться, что 42-летний Кассий претендовал на роль достопочтенного старца.

159

Напомним читателю, что римляне называли императором военачальника, возглавляющего действующую армию.

160

Греческая фраза построена на непереводимой игре слов, ибо слово «kunos» (собака) является корнем слова «киник». Иными словами, философ-киник по определению ведет себя, как собака. Возможно также, и Брут вспомнил Гомера, поскольку процитированному Фавонием монологу Нестора в книге предшествует реплика Ахилла: «Вон с моих глаз, бурдюк с вином! Вон, пес, прикинувшийся человеком!»

161

Вечерняя трапеза у римлян проходила в обстановке торжественности. В последние годы существования Республики, сидя за отдельным столом, ели только женщины и дети. Взрослые мужчины ели лежа, за исключением дней, когда в семье был траур, — тогда в знак скорби они жертвовали этим удобством. В столовой обычно стояло три парадных ложа, каждое на три места, расположенных «покоем». Центральное место занимал хозяин дома, два других — почетные гости. Таким образом, наиболее удаленное от хозяина место считалось наименее почетным. Ужин, на который Кассий пригласил Брута, был рассчитан именно на девять человек, то есть протекал в узком кругу. Предлагая Марку привести с собой «всех друзей», он, разумеется, имел в виду только самых близких людей. Таким образом, бестактность Фавония заключалась в том, что он сам себя причислил к этому кругу и занял место, предназначенное для другого.

162

Из-за ошибки переписчика у Плутарха этот человек превратился в Луция Оцеллу.

163

Если допустить существование сверхъестественного, то придется признать, что призрак, явившийся Бруту в Абидосе, соответствовал самым строгим канонам жанра. Призраки редко выказывают склонность к болтовне. Исключением служит, пожалуй, знаменитый диалог Плутарха, ставший в пересказе Шекспира бессмертным литературным шедевром.

164

Это простое соображение заставляет нас усомниться в достоверности речи Кассия, приводимой Аппианом. Очевидно, она является плодом позднейшей реконструкции, широко распространенной в практике античных историков. Приписываемая им Кассию речь одновременно и слишком длинна, и слишком сложна для той аудитории, к которой он обращался. По мнению Джерарда Уолтера, подлинна только ее заключительная часть.

165

Филиппы известны в истории благодаря сразу двум историческим сражениям, решившим судьбы Римской империи и всего мира, а также благодаря одному из посланий апостола Павла, адресованному жителям города. Он просуществовал до самого заката Византийской империи. Сегодня территория города служит местом археологических раскопок.

166

Если, конечно, принять допущение, что он родился в том же году, что и Брут, то есть в 85-м, но месяцем раньше. Точный год его рождения неизвестен, мы знаем лишь, что свой день рождения он праздновал 3 октября. Именно на это число пришлась первая битва при Филиппах, в которой Кассий погиб. Это горькое совпадение произвело на современников очень сильное впечатление.

167

Плутарх описывает эту сцену, как и ряд других, основываясь на «Мемуарах» Марка Валерия Мессалы, к сожалению, в дальнейшем утраченных.

168

Этот вывод нам подсказывают некоторые из античных историков, повествующие о так называемом «самоубийстве чужими руками», которое Брут избрал из моральных соображений. Дело в том, что адепты пифагореизма строго соблюдали запрет на собственноручное прерывание своей жизни.

169

Джерард Уолтер подвергает сомнению достоверность этого диалога, который считает слишком высокопарным и приписывает воображению Плутарха. Однако приходится признать, что его содержание нисколько не противоречит тому, что нам известно о Бруте и образе его мыслей, нашедших свое выражение в письмах к Цицерону. Возможно, Плутарх позаимствовал этот диалог из «Мемуаров» Мессалы или воспоминаний Бибула.