Руслан Хасбулатов - Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву

Далее, причина гибели СССР не в том, что изначально была порочной система. Органические пороки свойственны техническим системам, но социальные системы подвергаются модернизации, особенно — в плане конвергенции. Это направление как раз и иллюстрирует вся вторая половина XX века. Академик Андрей Сахаров раньше других понял эти особенности и по мере сил пытался внушить эту идею правящему истеблишменту. Но не нашел понимания нигде, даже среди его сторонников «демократов» он не нашел поддержки. Можно смело утверждать, что наиболее сильные стороны социализма — социальная политика, планирование и регулирование, государственное вмешательство в экономику (западный вариант — кейнсианство), организация (и мобилизация) деятельности крупных предприятий в целях реализации супернациональных программ (НАСА) и многое другое — эффективно были восприняты в капиталистических странах, что обеспечило их адаптацию к новым условиям меняющегося мира под натиском глобализации.

В Америке после распада СССР началась сильнейшая атака на ЦРУ с обвинениями, что это могущественное ведомство «не разглядело» причин распада и не информировало об этом президента и конгресс. ЦРУ неловко пыталось оправдаться. Но напрасно ЦРУ заняло позицию оправдывающейся стороны — оно не было виновным и ничего «не просмотрело». Вплоть до августовского ГКЧП в СССР полностью отсутствовали фундаментальные причины, могущие привести к гибели это государство. Но сама эта попытка государственного переворота и временное отстранение Горбачева от власти, а также форма поражения были настолько впечатляющими, что они нанесли сокрушительный удар по самой целостной системе Союзного государства. А спонтанные события после ГКЧП протекали так стремительно — при полной политической индифферентности Горбачева, что у ЦРУ попросту не хватило времени для осмысления этой ситуации, логически ведущей к гибели СССР, как следствие не столько внутреннего взрыва накопившихся противоречий системы, сколько своеобразного «верхушечного переворота», совершенного на этот раз лидерами союзных республик.

Природа социальной системы отличается от технической своей беспредельной гибкостью. Классический примеры этого: а) переход от военного коммунизма к государственному капитализму в России; б) переход от китайской разновидности военного коммунизма к китайской модели социалистического рынка.

• Оба примера иллюстрируют как раз беспредельную гибкость социальной системы — от полного отрицания двух фундаментальных принципов коммунизма — принципа частной собственности и принципа отрицания эксплуатации рабочей силы — до полного признания обоих этих принципов, свойственных капиталистической системе. Это и есть конвергенция, которая не может существовать в технических системах, но существует в живой природе.

• Соответственно, гибельный путь СССР приходится исключительно на период воцарения во власти в СССР Михаила Горбачева, то есть с марта 1985 г. и вплоть до 8 декабря 1991 г. Мы говорили именно «о гибельном пути», а не о том, что до прихода Горбачева «все было идеально», — я специально приводил процесс накопления множества проблем в предыдущие десятилетия. Но все они не носили фатального, гибельного характера, являлись обычными проблемами, сопутствующими эволюции всякой социальной системы и при умелом реформировании, с учетом новых факторов внутреннего и внешнего порядка, могли быть устранены — так происходит повсюду в разных странах, обеспечивающих процветание общества. Приведенный в первом параграфе краткий логико-исторический анализ, выстроенный в событийном ряде, призван показать, какие направления должны были бы стать приоритетными во всей политике Горбачева. Он также показывает, какие подходы следовало бы избрать для качественного изменения всей обстановки в стране. Ни опыт собственной страны, который еще на первом этапе развития СССР (эпоха НЭПа) позволил избежать гибели страны, ни опыт такого огромного государства, как Китай, ни опыт даже многих западноевропейских стран послевоенных десятилетий Горбачев и его соратники не использовали.

• Среди огромного количества ошибок, просчетов и заблуждений, приведших к гибели советской империи, следует назвать одну из главных ошибок Генерального секретаря ЦК КПСС — это догматизм. Догматизм, свойственный всей правящей верхушке страны, догматизм, который составлял мировоззренческую сущность самого Горбачева. Они не сумели ею преодолеть, несмотря на, возможно, искреннее стремление достигнуть сформулированных ими задач. Соответственно, интеллектуальные и организационные возможности реформаторов-коммунистов оказались неадекватными поставленным ими самими перед собой задачам. Соответственно, они не сумели точно сформулировать перед интеллектуальными силами страны как общие, так и конкретные подходы для решения этих задач. А те «подходы», которые они сами предлагали, были явно ограниченными, чтобы решить эти задачи. Ограниченными прежде всего их понятиями догматического социализма, когда даже официальное признание принципа частной собственности им казалось непростительным «отходом» от социализма. Ленину это не казалось «отходом», Дэн Сяопину тоже не казалось это «отходом». А Горбачев не решился на такой «отход»… Догматизм…

• Что означал для действующей системы этот горбачевский отказ от «отхода»? Это означало отказ признать действие глобальных закономерностей, требующих от социальных систем конвергенции. Горбачеву, видимо, не объяснили его многочисленные советники, в том числе ученые-академики, что огромная приватизационная волна, которая начала катиться по всему земному шару с конца 70-х — начала 80-х гг., является не каким-то эпизодическим событием, продиктованным чисто конъюнктурными обстоятельствами. Это — отражение новых реальностей глобализационных процессов, требующих «совместимости» национальных систем формирующемуся новому мировому порядку. Поэтому, если в 20-х гг. Ленин рассматривал «возвращение к капитализму» как чисто утилитарное средство для спасения коммунистического государства именно на данном этапе, а «дальше — будет видно», то ныне, в конце XX столетия, — мировое развитие абсолютно диктовало введение капиталистических экономических отношений как «безальтернативный выбор» — но не на кратковременной основе, а в обозримом будущем. При этом процессы конвергенции предусматривают бесконечное многообразие непосредственных форм этих экономических отношений в странах, в зависимости от их внутренних условий и «технологической зрелости» национального экономического комплекса.