Александр Бовин - 5 лет среди евреев и мидовцев
Сначала занимался кабельным телевидением. Потом работал в Сохнуте. Член президиума Сионистского форума. К выборам 1992 года создал партию «ДА» (Демократия и Алия), но в кнессет не прошел. Потом склонился в сторону Ликуда. Работал в штабе Нетаньяху. Был 45-м в списке, но в кнессет снова не попал.
17 июня Дов Конторер писал в «Вестях»:
«Пост израильского посла в Москве должен занимать профессиональный дипломат, имеющий адекватное представление об узловых проблемах взаимоотношений между двумя странами и о том контексте, в котором эти отношения развиваются в настоящее время. Очередной политический назначенец — будь то Юлий Кошаровский или кто-то другой — может наделать множество ошибок, приступив к исполнению своих обязанностей в Москве с большим апломбом, но без надлежащего уровня профессиональных знаний. В этом плане пост израильского посла в Москве имеет большее значение, чем аналогичные посты в Европе и США, где давно уже оформились четкие модели двусторонних связей, не зависящие от тех или иных персональных назначений».
7 июля Йоси Мельман, корреспондент газеты «Гаарец» в Москве, ссылаясь на «российские политические круги», сообщил, что Кремль возражает против назначения Кошаровского. Сам Кошаровский, с одной стороны, говорил, что ему еще не сделали официального предложения, но с другой, — начал принимать поздравления.
Мне по частной линии сообщили, что Леви — против назначения Кошаровского, и поинтересовались моим мнением. Я ответил, что как посол в это дело встревать не могу, но если говорить в сугубо личном плане, то вариант Кошаровского мне кажется странным. В Москву сообщил, что считаю назначение Кошаровского крайне нежелательным. У посольства, писал я, есть возможности повлиять на решение. «Надо ли это делать?»
Тем временем в израильской прессе разгорелась бурная дискуссия. Аргументы против суммарно выглядели так. Кошаровский мало находится в Израиле, не служил в армии, не успел укорениться в израильском обществе. Он недавно оторвался от России, положительные и отрицательные эмоции по отношению к стране исхода в нем еще не сбалансировались. Наконец, в Израиле существует 10-летний срок, до истечения которого репатрианты не могут допускаться к государственным тайнам. А какой же посол без тайн? Защитники Кошаровского последний вопрос обходили. Но подчеркивали, что Кошаровский уже стал настоящим израильтянином, и никаких комплексов по отношению к России у него нет
6 августа посетил Либермана. Он был в страшной запарке (в самом разгаре был конфликт между Нетаньяху и Леви). Но успел сказать, что премьер хотел бы заменить посла в России, назначив на этот пост человека из своего непосредственного окружения — Ю.Кошаровского. Я промолчал.
Поскольку контракт с Ализой Шенкар кончался в декабре, то время еще было. Москва молчала, хотя до меня доходили слухи, что там не в восторге. Стал делать осторожные пассы.
31 октября прилетел Примаков. На мой вопрос ответил четко: действуй (кстати, из разговора с министром я вынес убеждение, что многие телеграммы ему не докладывают).
10 ноября состоялся длительный разговор с Либерманом. Его главный аргумент — близость «Юлика» к премьеру. Это позволит иметь дело с посольством в Москве, минуя всякие бюрократические структуры.
Я предложил грубую аналогию, представь себе, что мы прислали бы нашим послом Калмановича… Конечно, мы вряд ли не дадим агреман, но боюсь, что у «Юлика» будут в Москве сложности. В общем, просил подумать.
Думали долго. Постепенно вопрос о Кошаровском завял. Но вопрос о после остался
Леви (уже после моего отъезда) пытался послать в Москву Герцля Инбара, профессионального дипломата, но специалиста, кажется, по Латинской Америке. Тут взбунтовался Щаранский. В конце концов, в январе 1999 года из Киева перевели в Москву Цви Магена. Он родился в СССР в 1945 году. В Израиле — с 1960-го. Долго работал в военной разведке, потом — по линии «Бюро по связям…» — в Советском Союзе. В Киев его отправил Рабин. Солидный, сдержанный, заземленный человек. Матриархат на Большой Ордынке кончился.
17 июля в газете «Гаарец» была опубликована статья о гастролерах из России, которая вызвала оживленный обмен мнениями. В газете говорилось, что с начала года в Израиле уже побывали 9 театральных коллективов, которые показали 14 спектаклей. Приезжие актеры составляют конкуренцию местным, израильским. Приводилось высказывание директора театра «Гешер» («русского» театра) Ури Леви: надо как-то упорядочить «театральный импорт». Если налагаются ограничения на ввоз в страну, скажем, ковров, то почему бы не ограничить «импорт театров»? (Леви разослал письмо во все инстанции с требованием ограничить гастроли российских театров, ибо они бьют по кассе «Гешера»).
«Русская» общественность встала на дыбы, доказывая, что «коверный подход» не применим в области культуры. Как сказал бывший директор того же «Гешера» Слава Мальцев, «конкуренция заключается не в том, чтобы «сжечь фабрику другого», а в том, чтобы «шить штаны лучше всех».
Власти, к которым апеллировал Леви, согласились с ним лишь частично. Квоты на «театральный импорт» установлены не были. Но гастролеры были условно разделены на две группы: известные (их рекомендует министерство культуры Израиля) и прочие. Для прочих требовались визы с правом на работу (как для иностранных рабочих). Не очень вежливо, скажем так…
«Русских» любителей культуры беспокоило не столько количество гастролеров, сколько качество гастролей. Тут были главные проблемы. Довольно много артистов приезжало в Израиль со всякого рода халтурой, надеясь на непритязательность «русской» публики. В газетах приводился разговор Зиновия Гердта с Григорием Гориным. Последний спросил у Гердта, с каким репертуаром лучше ехать в Израиль. Ответ Гердта передавался так: «Вы, Гриша, наверное, думаете, что они придут вас слушать? Не обольщайтесь — они придут на собственные воспоминания. Так что читайте, что хотите, это не имеет значения».
Отмечалось, что гастролеры из России, как правило, начинают либо клясться в любви к Израилю, либо рассказывать о своих еврейских корнях. «Хотя их никто об этом не просит».
Отмечалось, что уж больно непритязательны российские артисты. Их населяют в сомнительных гостиницах, дают им плохие залы, обманывают с гонорарами. Все это бьет по авторитету, по престижу русской культуры.
Много было проблем. Но много было и прекрасных артистов, великолепных спектаклей, первоклассных концертов
Мне хочется назвать здесь людей, которые взяли на себя нелегкий и часто неблагодарный труд создать и поддерживать «культурный мост» между Израилем и Россией. Шема Принц, Эмиль Фукс, Ефим Тарновский, Марк Ольшанецкий, Фаина Новоходская, Слава Мальцев, Юрий Хилькевич. Когда Козаков вернулся в Россию, он сказал: «Я не хочу жить на обочине цивилизации». Хилькевич же говорил: «А я не хочу жить на обочине цивилизации здесь». И поэтому «импортирует» сюда российскую культуру.
