Арсений Замостьянов - Гений войны Суворов. «Наука побеждать»

Читая сценарий, можно подумать, что Суворов сквозь пальцы смотрел на дисциплину в армии (невысоко ценил дисциплину) и что он брал верх не благодаря этим особенностям его военной политики и тактики, а главным образом — добротой в отношении солдат и смелой хитростью в отношении противника, переходящей в какой-то авантюризм. Это, конечно, недоразумение, если не сказать больше.

Эти замечания относятся также к известной пьесе «Суворов», поставленной в ЦТКА.

И. Сталин»

«…» Картина выходит на экран и на «ура» принимается прессой, что, несомненно, было санкционировано сверху. Вкупе с картиной «Минин и Пожарский» она будет награждена Сталинской премией первой степени. Но, по рассказу Головни, создателям картины передали сталинское пожелание: хороший фильм сделали об Александре Васильевиче Суворове, теперь надо сделать фильм о полководце Суворове. И уже в январе 1941 г. Пудовкин приступает к работе над фильмом «Штурм Измаила». Съемки не состоялись — возможно, потому, что летом началась Отечественная война».

Война ли помешала съемкам пудовкинского «Штурма Измаила» — неизвестно; можно только гадать, почему на другие кинокартины в то же самое время находились и средства, и время. Сценарий Гребнера (он опубликован) кажется мне по-настоящему удачным. Композитор Шапорин в «Суворове» показал себя виртуозным стилизатором и мастером патетической героики. Так или иначе, но фильм «Суворов» по сей день остаётся единственной кинобиографией нашего полководца. В 1941 г. московская ордена Ленина киностудия «Мосфильм» выпустила в серии «Рекламфильм» миниатюрную, прекрасно умещавшуюся в кармане солдатской гимнастерки книжечку «Художественный исторический фильм «Суворов» с кратким содержанием картины, списком актеров и авторов «Суворова». На обложке указан вполне скромный тираж — 15 000. Составитель З. Фраткин, редактор М. Касаткин. Такую книжку принёс с войны и мой дед, она и поныне хранится в нашем семейном архиве. Наравне с фильмом Пудовкина воевал и плакатный Суворов. Особенно любили в народе работу Кукрыниксов и С.Я. Маршака: «Бьемся мы здорово, колем отчаянно — внуки Суворова, дети Чапаева». Народные герои звали в смертельный бой. Мальчишки из окопов на гражданке по двадцать раз бегали на «Чапаева», знали эту картину наизусть, а о Суворове им рассказывали отцы и деды. Плакат, созданный в первые дни войны, касался натянутых струн патриотизма. Другой плакат учил бойцов навыкам штыковой атаки:

«Штык не обмишулится», —Суворов говорил,Коли их по-суворовски,Фашистских громил!

На плакате художника В. Иванова (1942) Суворов на коне, с саблей в руках, напутствовал красноармейцев: «Бей, коли, гони, бери в полон!» Эпиграф к плакату взяли из речи Сталина: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков!» В годы войны с особым чувством относились советские люди и к почтовым открыткам с изображениями Суворова — всё, что связано с ратной славой предков, стало святыней. По меньшей мере, в пяти песнях военного времени звучало имя Суворова. Привольно было шагать под такую строевую песню:

Наш народ не подкачал,Хорошо врага встречал.Не святой водой кропил,По-суворовски лупил.Эх, раз, два, любо-хорошо,По-суворовски лупил!

Суворова упоминали ещё в пяти-шести песнях тех лет. После учреждения суворовских училищ в 1943-м большую популярность получила песня композитора А. Новикова и поэта М. Левашова «Учил Суворов», ставшая гимном суворовцев:

Учил Суворов в лихих бояхДержать во славе Российский флаг.Отцом и братом Суворов был,Сухарь последний с бойцом делил.

До сих пор эта песня входит в репертуары детских хоров. Кроме общей песни суворовцев, у каждого училища был свой марш. Например, суворовцы-горьковчане пели:

Надёжный щит страны,Гроза для злого ворога,Мы Сталина сыны,Мы правнуки Суворова!

Гораздо позже — в 1952 г. — в Московском театре оперетты пройдёт премьера музыкальной комедии композитора О.Б. Фельцмана «Суворочка» («Дочь полководца»), которую ставили на многих сценах Советского Союза. И в лёгком музыкальном жанре образ Суворова оказался востребованным — стоит ли этому удивляться, помня о его глубокой укоренённости в фольклоре?

…В первые, самые чёрные месяцы войны в оккупированных областях Белоруссии и Украины появились партизанские отряды имени Суворова. Как реликвии, фронтовики пронесли через войну изображения великого полководца, листовки с суворовскими афоризмами. А музей Суворова в Кончанском был открыт 25 октября 1942 г., когда село было уже прифронтовым… Знаковые события, связанные с именем Суворова, поднимали боевой дух, подобно кинофильму о полководце.

«Суворов» — фильм актёрский; зритель запоминает и глаза актёра Николая Черкасова-Сергеева, и колоритную фигуру Платоныча — А. Ханова, лицедействующего в роли старого суворовского солдата-кавалера. С полным пониманием фольклорной таинственности пучеглазый А. Ханов рассказывает детворе солдатские байки о великом Суворове. А как задорно Суворов выпивает рюмку «анисовки» и кланяется Прошке, словно занюхивая водку и отвечая на упрёки камердинера: «Не перевоспитаешь!» Мимика, жестикуляция, речи Черкасова-Сергеева в зрительском восприятии складываются в цельный образ Суворова, заслуживающий право на существование.

В сатирическом ключе решены образы Павла Первого (А. Ячницкий) и Аракчеева (М. Астангов). Солдафоны, впадающие то в истерику, то в умиление, они появляются на фоне гатчинской муштры под однообразную музыку, противопоставленную душевным порывам суворовского тульчинского воинства, умоляющего полководца, оставляющего солдатам свои ордена: «Не уезжай! Хоть слово скажи!»

Солдаты на руках вносят Суворова в фильм Пудовкина под восхищенные крики: «Живой! Коня под ним убили, а сам живой». Это Польская кампания, включённая в фильм по соображениям предвоенной политической необходимости, но как динамично В. Пудовкин начинает картину!

Замечательное решение находит режиссёр и для сцены встречи опального Суворова с воинством Павла. Вот, после очередного нелёгкого разговора с императором, прерванного суворовской жалобой на боли «в брюхе», наш герой проходит то ли по гатчинской, то ли по петербургской площади, на которой расположились полки. Тысячеголосое «Ура!» не смолкает, а Суворов восхищённо выкрикивает, двигаясь навстречу камере: «Полтава — слава! Измаил — слава! Варшава — слава! Слава! Слава! Слава!» Вся сцена динамична и торжественна, в глазах опального фельдмаршала стоят слёзы.