Юрий Емельянов - Хрущев. Смутьян в Кремле

Однако изменения в обществе, которые произошли за 11 лет, не только укрепили его и способствовали нормализации жизни советских людей. 11 лет деятельности Хрущева, в течение которых провозглашение заведомо невыполнимых обещаний стало привычным, серьезно подорвали кредит доверия к руководству страны. Провозглашение программы построения коммунистического общества при жизни нынешнего поколения советских людей и очевидная неспособность страны справиться с этой задачей ослабили у советских людей веру в свои силы. Постоянные нарушения правительством взятых на себя обязательств, беспрестанные смены плановых заданий способствовали тому, что у многих людей усилилось формальное, а то и циничное отношение к трудовым и общественным обязанностям. «Моральный кодекс строителя коммунизма» не смог остановить растущей эрозии моральных норм. Смертная казнь, введенная Хрущевым за многие «экономические преступления», не остановила роста хищений, коррупции и других нарушений закона. В советском обществе медленно, но верно стала складываться «теневая экономика» со своей «подпольной буржуазией».

За 11 лет серьезные перемены произошли и в правящих кругах советского общества. Ряд лиц, которых выдвигал Сталин на первые посты в руководстве (как, например, П.К. Пономаренко) были постепенно отстранены от руководства. На руководящих постах Хрущев оставлял тех, кто продемонстрировал свою поддержку ему. Хотя эти люди могли заменить Хрущева и ему подобных руководителей еще в середине 1950-х годов, в течение 11 лет пребывания на различных партийных и хозяйственных постах активно поддерживали хрущевскую политику и проводимые им реорганизации. Правда, плачевные результаты хрущевских экспериментов заставили их убрать Хрущева и отказаться от рада его реформ, но 11 лет сотрудничества с Хрущевым не прошли для них даром. За эти годы коллеги Хрущева привыкли жить без глубокого теоретического осмысления политики страны, подменяя его пропагандистской трескотней. Придя к власти, они не желали пересматривать политику страны на научной основе, что признал необходимым Сталин еще в 1951—1952 годах. Они продолжали двигаться по инерции, повторяя дежурные фразы о верности ленинизму. Попытки же пересмотреть экономическую политику страны были недостаточно глубоко обоснованы, а затем остановлены.

Вряд ли наследники Хрущева задумывались и о том, что за годы хрущевского правления лозунги партии, ее программные требования оказались так дискредитированы, что были необходимы серьезные усилия для того, чтобы восстановить утерянное доверие и восстановить утраченную привлекательность коммунистических идеалов. Программа КПСС, принятая на XXII съезде и содержавшая совершенно нереальные задачи создания материально-технической базы коммунизма к 1980 году, не была изменена. В значительной степени это объяснялось тем, что новые руководители были связаны своими заявлениями в поддержку этой программы и других обещаний Хрущева. Перемена свелась к тому, что авантюристическая самонадеянность Хрущева сменилась спесивой самоуспокоенностью.

Шаблонные фразы о преодолении «волюнтаризма» и победе ленинских идей прикрывали неспособность власть имущих критически взглянуть на глубокие изъяны политической жизни СССР, позволившие Хрущеву 11 лет находиться на ведущих постах страны. Судя по всему партийные группировки, свергнувшие Хрущева, не были готовы глубоко разбираться в причинах, породивших провалы советской внутренней и внешней политики 1953—1964 годов. Руководители страны не собирались пересматривать те условия, которые позволили им прийти к власти и удерживаться у власти. Они не понимали, что отрыв партийных верхов от народа, об опасности которого предупреждал Сталин в 1937 году, существенно усилился за годы Хрущева, а внезапное объявление о его отставке без всяких разумных объяснений лишь усугубило недоверие народа к властям.

Принцип «ненаказуемости» верхов, фактически введенный Хрущевым на XX съезде под предлогом защиты от незаконных репрессий, способствовал тому, что ошибки советского руководства за 11 лет не были глубоко проанализированы. Более того, отказавшись от очернительства советской истории за 30 лет пребывания у власти Сталина, но не попытавшись глубоко проанализировать это время, руководство фактически закрыло и этот период для серьезного и объективного исследования. История СССР превратилась в собрание шаблонизированных оценок, скрывавших правду, а нередко искажавших ее.

В известной степени нежелание глубоко анализировать прошлое объяснялось катастрофичными последствиями интерпретации Хрущевым истории нашей страны. Потрясения после XX съезда напугали власть имущих, и они избегали серьезного разбора порочной политики Хрущева, чтобы обеспечить стабильность и спокойствие в стране. Власти лишь усиливали давление на тех, кто пытался дестабилизировать советское общество или подозревался в таких намерениях. Нежелание «раскачивать лодку» проявлялось и в стремлении подавить любые разногласия внутри руководства страны. Однако борьба между различными группировками в верхах не прекращалась. Группировки, временно объединившиеся для свержения Хрущева, вскоре вступили в борьбу за власть. Эта борьба стала затяжной и скрытной, так как представители разных группировок старались не доводить свои разногласия до острого конфликта. Результатом этой борьбы явилась победа Л.И. Брежнева и его союзников. Без громких обвинений постепенно были отправлены в отставку все бывшие соратники Брежнева в борьбе против Хрущева: Шелепин, Семичастный, Шелест, Подгорный, Воронов, Полянский, Мазуров. Даже Косыгин, не причастный к каким-либо группировкам, был отстранен от поста Председателя Совета Министров СССР незадолго до своей смерти. На место отправленных в отставку руководителей выдвигались лица, близкие к Л.И. Брежневу со времен его работы в Днепропетровске и Молдавии: Тихонов, Черненко и другие.

Успех Брежнева объяснялся его «бережным отношением к кадрам». В еще большей степени, чем Хрущев, он подчеркивал, что опирается на партийных руководителей всех рангов. Постоянные управленческие перестройки и кадровая чехарда времен Хрущева сменилась неизменностью систем управления и состава руководящих кадров. Портреты министров СССР, которые «Известия» публиковала после первой сессии вновь избранного Верховного Совета, помещались через 4 года на тех же местах. Лишь лица министров старели, да их волосы становились реже и седели. Люди, занявшие посты первых секретарей ЦК союзных республик, обкомов, райкомов, министров СССР и союзных республик в середине 1960-х годов, оставались, как правило, на своих местах до самой смерти. Принцип «ненаказуемости», фактически утвержденный Хрущевым на XX съезде, был дополнен принципом «несменяемости». Для многих советских руководители их должности стали пожизненными. Также пожизненными становились и те блага, которым пользовались они и их родственники.