Нина Берберова - Курсив мой
Февраль
С юга (Фавьер) приехала Е.К. и рассказала, что весь Фавьер (русское место) повторяет мою фразу о том, что я люблю трудную жизнь. Они считают это очень смешным парадоксом.
Февраль
Мое ремесло (и обусловленная им жизнь) поставило меня среди пьяниц, педерастов, наркоманов, неврастеников, самоубийц, неудачников, среди которых многие считали добро скучнее зла и разврат необходимой принадлежностью литератора. И все почти имели в себе какой-то излом. Но было во мне что-то, что предпочитало "свет" - "тьме". И я иногда чувствовала себя не в своей тарелке.
Февраль
Весь мир слушает коммюнике генерального штаба. Посторонитесь, звезды, земля слушает немецкое коммюнике! Проснитесь, жители Тасмании, не гремите посудой в Капштадте - судьба мира на несколько десятилетий зависит от этого коммюнике! Присоединены Смоленск и Коста-Рика, Рейкьявик и Бангкок. Не волны Индийского океана стучат вам в окна, а Герцевы волны. Не кашляйте, самоеды... Говорит "топор мира".
Февраль
Читаю процесс 193-х (1887 год). Эти люди - прямые предки Ленина и Дзержинского. Муратов в свое время говорил, что "бабушка" Брешковская - это зверь.
Первоприсутствующий на суде тогда был Петерс. У нас тоже был Петерс.
И один за другого мстил.
Приговор был смехотворный по своей мягкости.
Февраль
Слух прошел, что Цветаева повесилась в Москве 11 августа. "Наше слово" (или "Новое слово"?) дало об этом пошлую безграмотную заметку.
Перечитывая недавно ее прозу, я прочла, как она пишет, что однажды ее кто-то со спины принял за Есенина. И вот я вижу их перед собой: висят и качаются, оба светлоголовые, в петлях. Слева он, справа она, на одинаковых крюках и веревках, и оба с льняными волосами, острижен-ными в скобку. Говорят, что Эфрон расстрелян. Сын - партийный и, вероятно, на войне. Как тут не повеситься, если любимая Германия бьет бомбами по любимой Москве, старые друзья боятся встречаться, в журналах травят и жрать нечего?
Март
З.Н.Г. сидит у себя, на двери надпись: "ключ под ковриком". Она ничего не слышит. Злобин в бегах (за маслом, сахаром). Она сидит и пишет или что-то штопает. Ночами кричит и бегает по комнате.
Март
3 марта в 9 часов 15 минут вечера началась бомбардировка Биянкура. Около тысячи убитых, двести разрушенных домов. Кладбище заперли на четыре дня: упало несколько бомб и много могил разрушено, гробы из них вылетели, кости и черепа летали по воздуху. У Зайцевых выбиты стекла.
В эту ночь мы ночевали в Париже в квартире Зум., от которой нам оставлен ключ. Все было слышно и видно с балкона. Огромные, розовые, огненные шары стояли над Парижем и освещали улицы. Англичане бросали световые шары, и они плыли по воздуху. Два с половиной часа продолжалась канонада и дрожала земля.
Неделю откапывали людей, засыпанных в убежищах. Из одного подвала раздавался детский голос, кричавший по-русски: Я здесь! Мама, я здесь!
Март
Советский полпред Майский наградил английского короля орденом Ленина.
Март
Канцлер Мюллер записывает слова Гете (кажется, 3 февраля 1823 года):
"Все, что мы в себе культивируем, все развивается. Это - вечный закон природы. В нас существует орган злой воли, недовольства, как существует орган сомнения и сопротивления. Чем больше мы даем ему пищи и упражняем его, тем сильнее он становится и в конце концов превращается в патологическую язву, разъедающую и уничтожающую все вокруг себя, губящую все полезные соки. Чем более к этому примешиваются такие вещи, как раскаяние, угрызения совести и прочие глупости, тем более мы становимся несправедливы по отношению к себе и по отношению к другим. Радость, которая дается собственным совершенством и совершенством окружающих, - потеряна".
Замечательная мысль, но скучно сказано о "полезных соках". "Собственное совершенство" - замечательно.
Март
На улице Тольбиак есть приют для рожениц. Туда поступают беременные за шесть недель до родов. Преимущественно проститутки, или жены пленных, рожающие от немцев, или четырнад-цатилетние девочки, которым деваться некуда. Они живут в тепле, ничего не делают и сыты. Им даже выдают орехи. Девять десятых женщин отдают младенцев в воспитательный дом, половина мечтает, чтобы ребенок "сдох". Вечерами беременные иногда танцуют друг с другом под граммофон.
Март
Русские много плачут. Галичане, рабочие у Дебора, тоже - по сравнению с французами, которые никогда не плачут. Когда у Ивана умер брат (галичанин), он так убивался, что вся французская деревня пришла на него смотреть: они никогда ничего подобного не видали. Когда Биянкур был бомбардирован в воскресенье, толпы народу пошли туда гулять, из подвалов раздавались стоны откапываемых, а на улицах смеялись, целовались и ели бутерброды.
Жена художника Т. (француженка) сказала мне, что июньская катастрофа была "ни к чему" (взятие Парижа немцами).
Их поэты, кажется, никогда не пророчили "о, если б знали, дети, вы" или "исчезни в пространствах, исчезни!".
Апрель
Рассказ о матери и дочери.
Бежали в июне от немцев. Мать - барыня, аристократка, дочь ей покорна во всем. Засели в какой-то брошенной ферме, доят коров, которые подходят к ним и мычат, чтобы их доили. Находят в погребе сенегальца, раненого. Лечат его. Пригревают. Он выздоравливает и служит им. Преданный, чудный человек, полуинтеллигентный, нежный, тонкий, вроде черного князя Мышкина. Обе женщины (уже немолодые) находят вдруг смысл и даже утешение в происходя-щем. Они возвращаются в Париж, все трое. Но на границе "оккупированной зоны" немецкий солдат убивает негра.
Апрель
Ночью 3 марта, когда англичане и американцы бомбардировали Биянкур, несколько бомб упало на Биянкурское кладбище. Луна была в облаках. От взрывов разлетелись могилы. Кости, черепа, тела носились по воздуху, и носились плиты, гремя друг о друга. Еще теперь видны зияющие дыры, сломанные кресты, треснувшие памятники, мраморные ангелы с отбитыми крыльями. Кости убраны, их убрали в первые четыре дня, когда кладбище было заперто.
Могила Ходасевича не пострадала, но теперь он оказался окружен могилами убитых во время мартовской бомбардировки - около тридцати могил окружили его, целые семьи так и идут кругами: отец и мать Робер, пятеро детей Робер, бабушка Куафар, дети и внуки Куафар и т.д. Среди всего этого его серый крест.
Июнь
21-го была в Париже. Этот день может оказаться памятником нашего времени - снижения нашей культуры, убожества и пошлости нашей жизни. Так все сошлось, что и не выдумаешь. Побывала в трех захолустьях и под конец я поняла: что-то случилось с нами со всеми, непоправимое.
