Елена Калашникова - Траектория судьбы

Чем еще занимались жители полигона в редкое свободное от работы время, так это охотой и рыбалкой. Удавалось иногда выбраться на природу, побродить с ружьем по лесу, с удочкой посидеть на берегу реки Оки. Бывало, возвращались домой с трофеями…

С весны 1945 года жизнь на полигоне начала изменяться к лучшему: люди стали чаще улыбаться, шутить, смеяться. Будто тяжелая ноша спала с плеч, и мы всей грудью вдохнули пьянящий запах Победы. Праздники, отмечаемые нами в войну, были с привкусом понятного общего горя, как тот «пир во время чумы». Послевоенные праздники стали настоящими народными гуляньями для тех, кто пережил ужас войны.

Со временем на полигоне возобновились прерванные войной физкультурные соревнования. В них принимали участие все, кто хотел и мог. От тех, кто любил бегать, прыгать, плавать и нырять – отбоя не было. Наша семья тоже участвовала – Катя бегала на стадионе, плавала и ныряла в воду с вышки, а мы с маленькой дочерью засекали секундомером ее результаты – болели за нашу маму…

Отдыхая в выходной день на пруду, мы втроем плавали по нему на маленьком плоту. Катя любила нырнуть с него, а потом плыть, толкая его вперед. Для меня это было немалым испытанием – я ведь боялся воды после того, как тонул в детстве…

Наступил 1948 год, в начале которого произошло самое важное в моей конструкторской судьбе событие: автомат АК-47 вышел победителем в длительном и трудном соревновании и впереди был следующий этап – войсковые испытания.

В марте месяце меня командировали в далекий приуральский город Ижевск с очередным заданием – участвовать в производстве первой опытной серии автоматов АК-47, необходимых для войсковых испытаний. Обычная командировка. Значит, мое пребывание в Ижевске будет временным и после войсковых испытаний может последовать новое назначение. Не исключено, что на тот же самый подмосковный полигон. Мы с женой все обсудили и решили ничего не менять в нашей жизни до окончания войсковых испытаний.

Я поехал в Ижевск один, без семьи. Жена с дочерью остались на подмосковном полигоне до той поры, пока у нас не появится определенное место жительства. Катина мама жила недалеко от полигона, что было немаловажно – бабушка Тоня иногда выручала – брала часть забот о маленькой Нэлли на себя. А если у нас появится еще один ребенок, тогда тем более без тещиной помощи не обойтись.

Время показало, что мы все сделали правильно.

В конце сентября 1948 года на свет появилась наша первая общая дочь. Помню, как только я узнал о приближающихся родах, сразу же приехал из Ижевска в Щурово. Подъезжая к дому тещи, все думал: «Сын или дочь?..» Бегом поднялся на третий этаж, вошел в квартиру и взволновано спросил: «Кто родился?» Антонина Ивановна посмотрела на меня, улыбнулась и говорит: «Пока никого, Миша, но ты не переживай, все будет хорошо. Проходи, раздевайся, садись к столу, будем ужинать! А потом спустимся, и еще раз спросим».

Надо сказать, что родильное отделение больницы находилось на первом этаже того же дома, а окна палаты, где лежала Катя, были прямо под окнами тещи. Никаких телефонов тогда не было, и за известиями мы ходили сами или посылали Катиного двенадцатилетнего брата Олега.

Ожидание длилось двое суток. Наконец, утром третьего дня сообщили: «Поздравляем, у вас – девочка!» Так родилась наша дочь Елена, Лена или, как я ее маленькую называл: «дочь моя Алена». Когда девочку принесли домой, брат жены внимательно посмотрел на нее и сказал: «Ну, вылитая цыганка!» Кожа у дочери была смуглая, а волосы – черные, как смоль, и кудрявые. У меня самого в детстве были очень черные волосы и брови, но кудрей не было никогда. Кстати, после первых же купаний они исчезли и у Алены…

Долго оставаться с семьей я не мог – надо было срочно возвращаться в Ижевск, готовиться к войсковым испытаниям.

Испытания прошли успешно, и вскоре после них последовало новое назначение – в Ижевск, на Машиностроительный завод налаживать массовый выпуск АК-47.

Шел март 1949 года. Младшей дочери не исполнилось и полгода, и забирать с собой семью было рискованно – в Ижевске нет ни жилья, ни родных, ни знакомых. Решили, что жена с девочками еще на полгода останутся на полигоне, а я за это время смогу кое-что решить на новом месте. К тому же, все еще было не ясно – надолго ли в Ижевск?..

В апреле 1949 года я узнал о присвоении мне Сталинской премии. Теперь перед моим именем появилась первая высокая «степень»: «лауреат Сталинской премии».

Летом автомат АК-47 был принят на вооружение официально – «Постановлением Совета Министров СССР от 18 июня 1949 года».

Через пару месяцев судьба моя была определена – я демобилизовался и получил направление на работу в конструкторское бюро Ижевского машиностроительного завода.

С сентября 1949 года началась «гражданская» жизнь и мы с женой решили, что пора налаживать семейный быт на новом месте, переходить от командировочного состояния к состоянию оседлости. Оставив старшую дочь Нэлли с бабушкой, мы втроем отправились осваиваться в Ижевске. Маленькой Алене был год.

Приехав в этот далекий уральский город, мы поселились в номере единственной гостиницы. Номер был небольшой, обстановка казенная, из мебели – только две кровати, стол, два стула и маленький шкаф. В комнате все время топили небольшую печку-буржуйку: ею обогревали комнату, на ней варили еду для себя и ребенка.

Первые месяцы семейной жизни в новом городе были очень трудными – за окном суровая снежная уральская зима, в комнате холодно. Ночью было слышно, как скребутся мыши и крысы. Однажды крыса чуть в кроватку к маленькой Алене не забралась – хорошо, жена вовремя встала поправить одеяло на дочери!.. Подойдя к кроватке, Катя услышала, как что-то тяжелое упало на пол. Мы перепугались, подумав, что это вполне могла быть крыса. Конечно, после такого случая стали спать все вместе и даже днем мы боялись оставлять дочь без присмотра…

Когда в 1949 году я получил Сталинскую премию, которая составляла солидную по тем временам сумму денег, мы с женой долго решали, что же нам на нее купить. Изголодавшись за военные годы и намучившись по тесным казенным комнаткам, мы решили приобрести свой дом в Ижевске.

Иметь отдельный деревянный дом, хозяйство, огород и, непременно, корову – таков был предел мечтаний в послевоенные годы для нас, тридцатилетних. Мы стали ходить по городу, искать подходящий вариант дома. Почти за год так ничего хорошего и не приглядели, а потому решили купить… легковой автомобиль «Победу».

С этой целью летом 1950-го года мы с женой поехали в Москву. Оформив в столице дорогую покупку, возвращались домой уже «своим ходом», проверяя и испытывая наш новенький автомобиль плохими российскими дорогами. Сейчас невозможно и представить: мы добирались от Москвы до Ижевска почти целую неделю. Часть пути мы ехали на платформах, часть пути я сам вел машину по бездорожью, вспоминая свое танкистское прошлое. Через реки иногда и мостов-то не было – нам приходилось переправляться на паромах. Ночевали или в машине в чистом поле, или просились на постой в деревне. Хозяева с любопытством пускали нас к себе в дом – легковая машина для них была невидалью. И на следующее утро почти вся деревня приходила нас провожать.