Максим Чертанов - Эйнштейн

В ночь его смерти на тумбочке у кровати остались два незавершенных текста: обращение к Израилю и работа по теории поля. (Его последние математические записи были завещаны Фантовой, которая их потом продала на аукционе.) Израиль, как мы знаем, выжил, перенес еще несколько войн, становясь все крепче; попытки создать «единую теорию всего» тоже не заглохли, наоборот, как и надеялся Эйнштейн, уже через 10 лет интерес к ним возрос, а в 1970-х годах в теориях объединения удалось добиться первых успехов: электромагнетизм объединили с двумя другими видами взаимодействий — слабым и сильным; так была создана Стандартная Модель, которой физики руководствуются и поныне. Но он-то хотел, чтобы в «теорию всего» была включена гравитация… А — не вышло. Она, как Золушка, осталась в стороне. Парадоксальная ситуация: по отдельности квантовая механика и ОТО экспериментально подтверждены, а свести их вместе в уравнениях не получается, словно они живут в разных Вселенных.

И все же чем дальше, тем интенсивнее физики пытаются их примирить. Джон Уилер незадолго до смерти восхищался одной из таких попыток и говорил, что Эйнштейн тоже был бы в восторге. Это теория суперструн (М-теория), главный претендент на роль «теории всего». В чем ее смысл? Интернет-ресурс «Луркоморье» справедливо замечает: «Содержание матана, функана и теории функций комплексной переменной в этой теории заведомо превышает летальные дозы, даже по сравнению с не менее мозголомными теорией относительности и квантовой механикой. Поэтому для 99,97 % населения этой планеты хотя бы приблизительное понимание теории струн недоступно в принципе». Если говорить совсем уж приблизительно, то, согласно этой теории, элементарные частицы — это тончайшие струны, а путь движения частицы на самом деле — траектория колебания, проходящего по струне; и все фундаментальные взаимодействия, включая гравитацию, сводятся к колебаниям струн. Вот только при расчетах уравнения этой теории опять не сошлись с квантовыми. Тогда физики подумали, что ошибка получается из-за того, что струны колеблются лишь в трех измерениях, а надо в четырех, а еще лучше в десяти или одиннадцати… Потом предположили, что струны — это не струны, а плоские мембраны, вроде лапши; и все равно не сходится до конца.

Была попытка, еще более близкая душе Эйнштейна: Уилер, как и он, желавший геометризировать всё, в конце 1950-х годов начал разрабатывать теорию геометродинамики, которая сводила бы абсолютно все физические явления к геометрическим свойствам искривленного пространства-времени. Но 20 лет спустя Уилер признал, что ничего не получается: упрямые частицы так и не захотели родиться из геометрии. Но если нельзя вывести кванты из геометрии, может, можно сделать обратное — проквантовать геометрию? Есть и такая теория, возникшая в 1980-х годах, она называется «петлевая квантовая теория гравитации»: пространство-время не непрерывно, как считал Эйнштейн, а состоит из маленьких ячеек; в малых геометрических масштабах оно похоже на скопище шариков, притиснутых друг к другу, или на плетеный дырчатый коврик, а в больших масштабах ячейки как бы сплавляются и пространство-время становится непрерывным и гладким. Вероятно, эта теория Эйнштейна тоже заинтересовала бы, но ни она, ни теория суперструн не удовлетворили бы его: они не опровергают принципа неопределенности треклятого Гейзенберга, а именно этого он так страстно хотел.

А теперь вспомним теорию множественных Вселенных. Если вдруг они есть и в них действуют не одинаковые законы природы, то, может быть, в какой-нибудь из них гравитация, электромагнетизм и кванты вполне примиримы, и там сейчас (вчера, завтра, ведь разница между прошлым, настоящим и будущим лишь иллюзия) сидит одна из копий Альберта Эйнштейна, и быстро-быстро пишет на бумаге, и «благозвучная мелодия уже возносится в волшебные выси, где царят скрипки и флейты, недолго реет там и в миг, когда достигает наивысшей пленительности, слово вторично берет приглушенная медь, сызнова звучит хорал, он выступает на первый план, не внезапно, как в начале, нет, он делает вид, будто его мелодия уже соприсутствовала в немудрящей песенке, и теперь он благоговейно движется к высшей своей точке, от которой в первый раз так мудро уклонился, дабы из груди слушателей вырвалось это „ах“!» — и все рождается из того, из чего нужно, и правые части уравнений сходятся с левыми, и кванты покорно дают себя ловить и измерять как угодно, и Луна не куролесит, и никто не запирает в ящики котов, даже гипотетических, и злодей Гейзенберг повержен; и, быть может, в той Вселенной оба сына Эйнштейна сидят с ним рука об руку, и арабы день-деньской братаются с евреями, а русские с американцами… Но здесь он проиграл все свои последние битвы, и мы всё так же кровожадны и боимся «шибко умных», даже если они не евреи; и каждую ночь на небо упрямо всходит вероятность Луны…

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Герман и Паулина Эйнштейн (урожденная Кох), родители Альберта Малыш Альберт Альберт и его сестра Майя. 1892 г. Ульм, Банхофштрассе, 135. Дом, где родился Альберт Эйнштейн (разрушен во время Второй мировой войны) Аттестат Эйнштейна в Аарау (по шестибалльной системе) Цюрихский Политехникум (старое здание) Группа учащихся подготовительной школы в Аарау. Эйнштейн — сидит первый слева. 1895 г. Альберт Эйнштейн и Милева Марич. 1896 г. Марсель Гроссман и Альберт Эйнштейн. Цюрих, 1900 г. «Академики»: Конрад Габихт, Морис Соловин и Альберт Эйнштейн Эйнштейн на своем рабочем месте в Бернском патентном бюро. 1905 г. Дом Эйнштейна в Берне, где родилась теория относительности Милева и Альберт с новорожденным сыном Гансом Альбертом. 1904 г. Комнаты в квартире Эйнштейна Милева Марич с сыновьями Эдуардом и Гансом Альбертом. 1914 г. Альберт Эйнштейн с кузиной Эльзой Левенталь. 1915 г. Альберт Эйнштейн и Хендрик Лоренц. Лейден, 1921 г. С Нильсом Бором во время Сольвеевского конгресса. Брюссель, 1930 г. Нобелевский лауреат Альберт Эйнштейн. 1922 г. С сыновьями Гансом Альбертом и Эдуардом Альберт и Эльза Эйнштейн встречаются с репортерами Илзе и Марго Левенталь — дочери Эльзы Эйнштейн от первого брака Восторженная встреча ученого в Нью-Йорке. 1921 г. С Хаимом Вейцманом во время визита в США. 1921 г. Выступление с лекцией. 1920-е гг. Эльза и Альберт Эйнштейн (сидят с цветами) во время первой поездки в Палестину. Тель-Авив, 1923 г. Великий ученый С любимым инструментом Альберт Эйнштейн. 1930-е гг. Дом Эйнштейна в Капуте под Берлином Вальтер Нернст, Альберт Эйнштейн, Макс Планк, Роберт Милликен, Макс фон Лауэ. Берлин, 1928 г. Эйнштейн в своем кабинете в Берлинском университете. 1920 г. Альберт и Эльза Эйнштейн, будущий президент Израиля Хаим Вейцман (второй слева) с женой Верой (третья слева), лидеры Всемирной сионистской организации доктор Менахем Усышкин (первый слева) и Бенцион Мосинзон (первый справа). Нью-Йорк, 1921 г. С лауреатом Нобелевской премии по литературе Рабиндранатом Тагором. 1930 г. С физиком-экспериментатором Питером Зееманом (слева) и со своим другом Паулем Эренфестом. Амстердам, около 1920 г. Публичное выступление Эйнштейна. 1930-е гг. С Чарли Чаплином. 1931 г. Эйнштейн в головном уборе индейского вождя. Аризона, 1931 г. 1932 год — Эйнштейны навсегда уезжают из Германии В Калифорнийском институте. США, 1933 г. Альберт Эйнштейн принимает свидетельство об американском гражданстве от судьи Филиппа Формана. 1 октября 1940 г. Принстон, главное здание Института перспективных исследований Эйнштейн в рабочем кабинете Принстонского института Дом Эйнштейна в Принстоне Прогулка под парусом В минуты отдыха С Маргаритой Конёнковой Маргарита Конёнкова. 1938 г. Эйнштейн и Лео Силард. Август 1939 г. Ганс Альберт Эйнштейн (на переднем плане) с женой Фридой Кнехт (сидит в люльке мотоцикла), на втором плане — Эдуард Эйнштейн с Милевой. 1940-е гг. С физиком Робертом Оппенгеймером в Принстонском институте перспективных исследований. 1940-е гг. В интервью телеканалу Эн-би-си Эйнштейн выступил за отказ от ядерного оружия. 1951 г. Нильс Бор, Джеймс Франк, Альберт Эйнштейн и Исидор Раби. 3 октября 1954 г. С премьер-министром Израиля Давидом Бен-Гурионом, 1952 г. Памятник Альберту Эйнштейну работы Роберта Беркса в Вашингтоне

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА А. ЭЙНШТЕЙНА

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});