Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов - Коллектив авторов
С такими же трудностями на заводе отремонтировано в значительной степени и действует паровое отопление, часть водопроводной сети.
Все силами своего ремонтного цеха (в лице его начальника и женщин-работниц с учениками) с привлечением за различные взаимные услуги рабочих рук с соседней пожарной части и воинских частей.
Сейчас отлично работает душ, оборудуем прачечную. В некоторых цехах в помощь неполноценному паровому отоплению сложили печи [М. К.].
27 декабря 1942 года
Почти весь декабрь простоял теплый, мягкий. Сегодня опять идет дождь. <…>
Скоро догорит 1942 год. Много мыслей и воспоминаний. Чувствую себя отлично и дома, и на производстве. Работаю. Надеюсь пережить весь кошмар войны. Скоро, вероятно, получу медаль «За оборону Ленинграда» [Б.Б.].
31 декабря 1942 года
Последний день 1942 года! Завтра Новый год! С чем мы к нему приходим? Как будто хорошо, некоторым переломом в общем военном положении, крупными успехами на отдельных участках и у нас, и у союзников. У меня лично настроение серенькое. Очень огорчают вести от семьи. Тяжело им там, в Чувашии!
Завод закончил 1942 год хорошо. Декабрьский план выполнен на 120 %. В сумме за ноябрь и декабрь выдержан ассортимент [М. К.].
31 декабря 1942 года
30 минут осталось жить 1942 году. Один… Догорают дрова в печи. Концерт по радио. Уже выпил две кружки пива и поужинал. Через 30 минут выпью еще кружку и буду раздеваться. Оделся по-праздничному в новую рубаху, сегодня купленную по ордеру. Хорошая русская рубашка кремового цвета, пуговицы с ребристыми звездочками. Надел костюм и ботинки, которые не надевал с 7 ноября.
Сейчас на душе легче, выплакал тоску, черную душную тоску по друзьям и по любви… Посмотрел на себя в зеркало – сильно изменился. Лицо сурово и жестоко. В глазах стальной отсвет, холод и строгая пытливость. Сегодня видел трех человек, упавших на улице…
1942-й догорает. Где мои друзья? Я один сейчас в Ленинграде… Позади фронт, был госпиталь, тревожная, беспокойно-тихая жизнь в Колтушах у матери. Природа, короткое увлечение, военные… разочарование. Затем опять Ленинград, завод, всевозможные хлопоты, работа, труд, борьба и еще раз борьба. Ну, пока, Борис, утри слезы…
Продолжаю. Выпил еще «литру». Осталось пять минут до 1943 года. Закрыл трубу, курю трубку. На столе грибы с луком, хлеб и квас… Пью за здоровье всех друзей и за свое, конечно, тоже [Б.Б.].
В конце 1942 года под Ленинград были переброшены из Крыма дальнобойные орудия осадной артиллерии, в том числе мортиры калибром 220 мм и 420 мм («Толстая Берта», вес снаряда 800 кг), 400-мм французские гаубицы, стрелявшие 900-килограммовыми снарядами. Из Франции, Чехословакии и Германии прибыли орудия калибром 210 мм и 240 мм с дальностью стрельбы 36–45 км и 177-мм пушки с дальностью до 30 км.
1943
2 января 1943 года
Сегодня в 5 часов вечера поехал в Выборгский дворец культуры, где смотрел, как танцует молодежь. Световые эффекты, пестрота одежды, веселые лица, музыка – все это напомнило благословенные времена молодости. Но я себя почувствовал еще более одиноким. Потом слушал выступление ансамбля Краснознаменного Балтийского флота [Б.Б.].
8 января 1943 года
Появился новый продукт – солодовое молоко. Его стали часто предлагать в столовой и выдавать вместо натурального для рабочих с вредными условиями труда и продавать всем желающим. Оказалось очень вкусно. <…>
Последние дни все упорнее слухи о готовящемся наступлении на Ленинградском фронте. А сегодня пошли разговоры о боях в районе Невской Дубровки: говорят, наши войска продвинулись на семь километров, осталось всего 4 километра до соединения с Волховским фронтом. Хорошо, если так, то очень хорошо [М. К.].
Второй день Рождества. Третий день стоят большие морозы. Сегодня смотрел «Фронт» в ВДК. Пьеса произвела хорошее впечатление… Последние дни сильно устаю. Голова кружится, и какой-то кисель в организме…
С утра, начиная с трамвая, приходится нервничать. С Финляндского вокзала хожу пешком, В столовой такой бардак, что с ума можно сойти. На заводе работы пока немного.
В мою конторку набивается столько народу, как сельдей в бочке. У меня тепло и уютно. Приходят и старики, и ученики, и моряки, и старые знакомые. Меня избрали редактором стенгазеты, теперь работы прибавится. Дни пошли на прибыль. Война на убыль. В мозгах вялость. Палец зажил [Б.Б.].
17 января 1943 года
Мои жена и дочка эвакуировались в августе 1941 года. Они оказались далеко, в глубокой провинции, в тяжелых жизненных условиях. Жена пишет: «Мы питаемся так, что здоровье расшатывается, нет ни масла, ни молока, ни мяса, ни сахара!» Сладкого они вкус забыли! Нет валенок для ребенка, они стоят там 2–3 тысячи рублей. Заработки копеечные, и что бы я ни послал, это мелочь. В городе нет приличной работы.
На днях на пленуме завкома отчиталась завстоловой № 19, в которой мы питаемся на рационе, Софья Эммануиловна Ч. По ее сообщению, на рационе сверх нормированных продуктов полагается в месяц дополнительно на одного питающегося: овощей – 9 кг, соевых продуктов (шрот и молоко) – 5,4 кг, жиров – 0,2 кг, желе – 0,3 кг, сухофруктов – 0,3 кг, муки – 0,2 кг, яичного порошка – 0,3 кг плюс различные приправы, сахарин и т. д. Фактически реализуются далеко не все, или не полностью…
В декабре ни разу; мука не реализована, овощи и соя – на 60–70 %. Причина, по заявлению т. Ч., – отсутствие на базе, нехватка транспорта. Фактически безответственность! Нежелание обслуживать потребителя как полагается, Завком не вынес никакого решения. Ч. пообещала устранить недостатки в обслуживании, на которые обратили ее внимание (очереди, перерезка талонов, подача холодных блюд, отсутствие вывешенного меню, отсутствие посуды, низкая культура обслуживания). Эх, ма! [М. К.]
«12 января 1943 года в 9 часов 30 минут артиллерия Волховского и Ленинградского фронтов и Краснознаменного Балтийского флота начала артиллерийскую подготовку. Как ни готовились мы к этому моменту, как ни ждали его, но, когда воздух потряс первый артиллерийский
