Константин Ковалев-Случевский - Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

А сына своего благословляю, князя Василья, страстми болшими, да крест честный животворящий патрияршь Филофеевский. А сына же своего благословляю, даю ему икону Парамшина дела, да чепь хресчатую, что мя благословил отець мой, да шапку золотую, да бармы, да пояс золот с каменьем, что ми дал отець мой, да другий пояс мой на чепех с каменьем, а третей пояс ему же на синем ремени. А из судов даю сыну своему, князю Василью, коропку сердоничную, да ковш золот княж Семеновской, да судно оковано золотом, что ми дала мати моя, да каменое судно велико, что ми от великого князя от Витовта привезл князь Семен, да кубок хрусталной, что ми король прислал.

А стада мои кобыльи сыну моему, князю Василью, с моею княгинею наполы.

А опроче того, что ни есть у мене, то все моей княгине.

А холопи, которые подавал есмь своей княгине при своем животе, те ее и есть. А даст моя княгини дочерем моим из моих холопов по пяти семей, а опроче того, вси холопи мои на слободу с женами и с детми.

А приказываю сына своего, князя Василья, и свою княгиню, и свои дети своему брату и тестю, великому князю Витовту, как ми рекл, на бозе и на нем, как ся имет печаловати, и своей братье молодшей, князю Ондрею Дмитриевичи), и князю Петру Дмитриевичю, и князю Семену Володимеровичю, и князю Ярославу Володимеровичю, и их братье, по их докончанью, как ми ркли.

А у сее грамоты были мои бояре: князь Юрьи Патрекеевич, Иван Дмитриевич, Михайло Ондреевич, Иван Федорович, Михайло Федорович, Федор Иванович.

А писал сю мою грамоту Олексей Стромилов.

ДОГОВОРНЫЕ ГРАМОТЫ КНЯЗЯ ЮРИЯ ДМИТРИЕВИЧА С РУССКИМИ КНЯЗЬЯМИ

Договорные грамоты между князьями — очень точный и важный источник, позволяющий реконструировать многие события истории Руси интересующего нас периода. В них можно найти сведения о владениях, уделах, состоянии княжеств, о взаимоотношениях между князьями (удельными или великими), о войнах или перемириях, о планах правителей. Иногда сведения из договорных грамот неожиданно дополняют содержание летописей или грамот духовных, которые до нас по той или иной причине не дошли, не сохранились. Упоминание тех или иных городов или сел, находящихся во владении того или иного князя, показывают нам наследственные дела средневековой эпохи, дополняют пробелы в информации, сглаживают изъяны других источников.

Предполагается, что самой «старой» из ныне известных договорных грамот князей, имеющих отношение к Московскому правлению, является документ времен великого князя Семена Гордого. Наибольшее количество из сохранившихся договоров такого рода приходится на период, когда Москвой правили Дмитрий Донской и его сын Василий Дмитриевич, а также в еще большем количестве — на время междоусобных княжеских войн XV столетия, когда враждующие стороны очень часто нарушали ими же сформулированные условия.

Иногда войны или их отсутствие имели прямую зависимость от подписанных или неподписанных договорных грамот, а потому они имели важнейшее значение в текущей жизни, тщательно хранились, становились главным аргументом в решении различных спорных вопросов. Кто с кем, кто против кого, друзья и враги, сила и слабость — кое-что из этого мы видим в таких документах. Благодаря этим же источникам открываются и некоторые мотивы, по которым совершали свои действия известные исторические деятели. От их поступков зависели судьбы людей и государства.

Договорные отношения определяли многие решения на долгие годы вперед. Хотя они иногда расторгались с такой же легкостью, как и скреплялись. Но главное — договоры (тогда их также называли «докончаниями», предполагая, что они заключаются «навечно», «до конца») являлись своеобразной формой юридических установлений, чем-то вроде основ, временных законодательных актов, благодаря которым можно было избежать лишнего кровопролития или иных общественных потрясений.

Грамоты-докончания, связанные с именем князя Юрия Дмитриевича, несут в себе разгадки многих свершений конца XIV — начала XV века. В частности — именно в таких договорах он проявляется как человек, верный своему слову, и, в конце концов, в них он документально называется великим князем Московским, что является крайне важным для нас в данном повествовании.

Тексты грамот приводятся на древнерусском языке, хотя здесь предлагается упрощенный их вариант, где убраны все сокращения, принятые в то время, а буквы, уже не употребляемые в наши дни, — заменены современными, что намного удобнее для читателя.

Все приводимые тексты грамот (хотя они публиковались и ранее) выверены по изданию: Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV—XVI вв./Подг. к печати Л. В. Черепниным. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950.

Долгое время расплывчато считалось, что данный документ был подписан братьями лишь не ранее марта 1390 года, основанием к чему считался уже осуществленный к тому времени приезд в Москву митрополита Киприана (6 марта). Однако в настоящее время можно говорить о более точной датировке договорной грамоты сыновей Дмитрия Донского (В. А. Кучкин). Время подписания документа сузилось до двух месяцев. Это могло произойти между 30 декабря 1392 года и 23 февраля 1393 года.

В основу приводимого текста лег список докончания, относящийся к 1470-м годам, но составленный по более раннему списку — 30-х годов XV века.

Подлинник документа хранится в РНБ (Российской национальной библиотеке), в Санкт-Петербурге.

По благословению отца нашего Киприяна, митрополита киевскаго и всея Руси, се яз князь велики Василей Дмитреевич всея Руси, своим братом с молодшим, со князем со Юрием с Митреевичем, на сем есмя целовали крест межи собою.

Быти нам заодин до своего живота. А кто будет, господине, тобе друг, князю великому, то и мне друг. А кто будет, господине, тобе недруг, то и мне недруг.

А не канчивати ти, господине, князь велики, без меня ни с кем. Ни мне, господине, не канчивати без тебе ни с ким. А матерь свою нам, господине, держати в матерстве и во чти. А тобя, господине, князя великого, держати в старишиньстве, по душевной грамоте отца своего. И тобя, господине, князь велики, так же меня держати в братстве и во чти, безо обиды. А меня ти жаловати и печаловатися мною и моею вочиною.

А в Москве нам жити по душевной грамоте отца нашего, а не обидети.

А чем мя, господине, благословил отец мои, князь великий, в Москве, Звенигородом с волостьми, и Сурожиком с Лучиньскым, и Галичем с волостми и с селы в Московском уезде и в великом княжении, и того ти, господине, подо мною блюсти, а не обидитии.