Н Князев - Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны.

Ежедневно производились занятия. Недоставало винтовок. Их заменяли самодельные пики. Полным ходом работали пошивочные мастерские, изготовляя одежду, разного рода конское снаряжение. Кузнецы с раннего утра до ночи ковали. Сечь жила лихорадочно — поспешно, готовясь к походам.

20 февраля 1921 г., когда отзвуки Ургинских событий дошли до Кобдо, китайский гарнизон Кобдо учинил резню белых русских. Спасаясь от китайцев, многие русские жители Кобдо бежали к есаулу Кайгородову под защиту, и все способные носить оружие стали в ряды его бойцов. В числе прибывших из Кобдо был старый кадровый полковник Сокольницкий, который и занял при Кайгородове должность начальника штаба.

Узнав об избиении русских в Кобдо, Кайгородов поспешил в Кобдо и занял его без боя, так как китайский гарнизон предпочел заблаговременно уйти из города и не испытывать расправы Кайгородова. В г. Кобдо стала налаживаться чисто русская жизнь. Пасха была отпразднована особенно торжественно. Вопрос с продовольствием в полуразрушенном Кобдо обострялся. Выручил прибывший в Кобдо из глубин Китая караван, в котором оказалось много рису. Китайские купцы, идущие с караваном, не знали, что китайский гарнизон бежал из Кобдо. Был рис, было мясо. Жизнь входила в нормальное русло, и строились планы о засеве хлебных полей.

Есаул Кайгородов командировал полковника Сокольницкого в Ургу к генералу Унгерну с докладом о положении дел в Западной Монголии и доводилось до сведения Унгерна, что Кайгородов подчиняется ему как главнокомандующему в Монголии. Просил оружия и патрон. Унгерн дал отряду Кайгородову 100 винтовок, 20000 патрон к ним, 2 пулемета и 1 старую пушку с 50 снарядами. Сокольницкий знал, что пушка ни черта не стоит, но охотно принял ее, так как появление в кайго- родовском партизанском отряде пушки имело моральное значение.

В свою очередь Богдо — гэгэн послал Кайгородову свое благословение и грамоту монголам оказывать всяческое содействие батору Кайгородову. Грамота имела большое значение для отряда. Пока Сокольницкий ездил в Ургу, бездействие томило атамана, и он от скуки рубил шашкой бродячих собак. Наконец до Кайгородова дошел приказ Унгерна № 15 от 21 мая 1921 г., в котором ему точно указывался район действия.

21 июля 1921 г. есаул Кайгородов выступил в поход на Русь в составе трех сотен, разведческой команды, пулеметной команды и одной пушки, а всего — около 500 бойцов. В начале августа Кайгородов имел два успешных боя с красными у Намирского и Барымского хурэ.

Было получено донесение, что из Кош — Агача на Кобдо двигается красный отряд под командой латыша Байкалова силою до батальона пехоты и двух эскадронов кавалерии, всего до 1000 человек. Есаул Кайгородов поспешил перерезать путь Байкалову, не допустив его в свои тылы на Кобдо. Первый бой с отрядом Байкалова произошел в начале сентября на берегу озера Толбо — нур, не дав победы ни той, ни другой стороне. К есаулу Кайгородову неожиданно подошло подкрепление в виде остатков от отряда атамана Казанцева. В отряд влилось больше 100 испытанных бойцов и 1 пулемет. Кайгородов перешел вновь в наступление против Байкалова, и последнему пришлось укрыться в Сарыл — гун — хурэ и спешно приспособить его к обороне, и красные прочно в нем укрепились за несколько дней бездействия Кайгородова. Бездействие Кайгородова объясняется тем, что он со дня на день ожидал подхода большого “войска” генерала Бакича.

19 сентября к Сарыл — гун — хурэ прибыл Бакич с “войском” в 7–8 тысяч человек. Людей было много, но из них было мало вооруженных, они были плохо одеты, босые, уставшие и голодные. 21 сентября был назначен штурм хурэ. До рассвета части есаула Кайгородова спустились с гор к хурэ, при поддержке войск генерала Бакича сбили красных с их передовых позиций и остановились в нерешительности, ожидая приказаний и указаний Бакича — пункта для их атаки на хурэ. “Порыв не терпит перерыва” — и, пока Бакич с Кайгородовым рядили и судили о пунктах атаки на хурэ, красные оправились от первого поражения и с близкой дистанции наносили атакующим метким огнем большие потери. Атакующие стали отползать. К полудню атака приостановилась. Белые потеряли до 250 человек убитыми и ранеными. Причина неудачной атаки — отсутствие диспозиции для боя и руководства боем.

Что произошло вечером 21 сентября между Бакичем и Кайгородовым, неизвестно. Но на заре 22 сентября Кайгородов увел свой отряд на северо — восток, оставив Бакича самого справляться с Байкаловым. Есаул Кайгородов повел свой отряд на тыл красных в направлении Кош — Агача. По пути он разбивал и уничтожал мелкие красные отряды, поймал и изрубил монгольского сказочного Хас — Батора.

Границу на Русь перешел у Ташанты, около которой стояли пограничные столбы. Кайгородов знал от пленных красных, что в Кош — Агаче стоит небольшой гарнизон красных, но не знал, что вечером 1 октября в Кош — Агач прибыл большой отряд красных. В ночь с 1 на 2 октября он атаковал Кош — Агач, но наткнулся на полк “горных орлов”, полк “Маруси отравительницы” и пулеметную команду. В Кош- Агаче оказалось 2000–3000 красных. Конечно, Кайгородову непосильно было бороться с такими силами красных и он, понеся большие потери, с рассветом скрылся в горах. Кайгородов пошел в пределы Монголии, но не по старым путям, а ушел в Юго — Западный Алтай на зимовку.

Собираясь уходить в Медвежье логовище, он не потянул за собой всего отряда, а предложил лишь желающим идти за ним и разделить с ним судьбу. За ним пошло примерно около 150 человек, остальные же под командой полковника Со- кольницкого усиленным маршем пошли на юго — запад, к Кобдо, недалеко от которого на берегу Хара — усу стояли обозы есаула Кайгородова, а при них были и некоторые семьи офицеров. При обозе Сокольницкий застал много пришлого люда и среди них бойцов Казанцева и некоторые части оренбургских казаков, ушедшие от Бакича из‑под Сарыл — гун — хурэ.

Политическая обстановка для белых русских отрядов в Западной Монголии в октябре месяце 1921 г. складывалась очень неблагоприятно. Монголы знали, что Азиатская конная дивизия ушла в Маньчжурию, сам генерал Унгерн попал в плен к красным. В Урге — новое правительство, руководимое советскими комиссарами. Даже монголы и ламы, самые доброжелательные к белым русским, чтобы не навлечь на себя немилость новой власти в Монголии, ушли в тень и оставались пассивными. Бичом же русских белых явился изменник — старший монгольский военачальник в Западной Монголии Хатан — Батор, перешедший на сторону большевиков, как только узнал, что Унгерн в походе на Русь не имел успеха.