Станислав Лем - Черное и белое (сборник)

Предположим, что нашелся бы такой молодой, энергичный, многоязычный чудак по имени Ясь. Что входило бы в его обязанности?

Сначала – пробежки на почту (четыре километра от дома) за всевозможными пачками с книгами, манускриптами, корректурами – потому что почта на дом их не доставляет. Я сам вынужден за всем этим бегать с 1958 года, то есть с того времени, как поселился на этой окраине Кракова. Пачки порой бывают чертовски тяжелыми, потому что это книги.

Следующее – сортировка корреспонденции. Отдельно дела отечественные, отдельно заграничные, отдельно письма личные и от читателей, отдельно письма официальные и т. д. На множество писем я не отвечаю – Ясь бы это мог делать от моего имени. Не знаю, согласился бы он бегать на почту с моими книгами, которые присылают читатели, жаждущие автографов. А такие, к сожалению, есть, и они удивляются – а может, и очень дурно думают обо мне, – когда присланные мне книги не получают обратно. Но, может быть, его это забавляло бы, как и отправка моих фотографий срочно их требующим. Но корректуру, авторизацию, личные письма на себя взять бы он не мог.

Не знаю также, где бы я его, собственно говоря, должен был бы разместить. В моей комнате? Нет, ибо уже и для меня там мало места. На лестнице? Нет, ибо там мой сын и его ровесники установили канатную дорогу. В гараже тоже нет, а подвал так заполнен книгами, что в него едва можно протиснуться. Может, в саду – когда стоит хорошая погода?

Но это все еще мелочи. Одаренный организаторской гениальностью, чудесный Ясь распутывал бы гордиевы узлы моей жизни. Например (и чтобы было как в Евангелии – «Пусть не знает десница…») такой: издательские договоры я заверяю через Авторское агентство, которое потом их отслеживает, но гонорары инкассирует ZAIKS[273]. Благодаря этому я не знаю, КТО должен издать ЧТО, КОГДА, КАК, ЗАПЛАТИЛ ЛИ, хотя теоретически обладаю копией каждого договора. Но тут уже нужно знание высшей бухгалтерии, как и умение ориентироваться в издательском мире.

В США, СССР, ГДР, ФРГ я имею серьезных издателей, но в Швеции, например, издали мой роман с болгарского перевода – и не с кем судиться, потому что издатель обанкротился, оставив дела незавершенными и долги. Перевод, как мне донесли, ужасный – и что с того, что узнал я это благодаря Авторскому агентству? Я не понимаю также французов, готовых читать мою «Кибериаду», в переводе ставшую нагромождением безграмотных нонсенсов (хотя издатель будто бы серьезный – «Denoël»). Должен был бы Ясь и в издателях разбираться? С такой квалификацией он мог бы уже метить на место директора департамента в Министерстве культуры и искусства.

Ужасна проблема переводчиков. У Агентства есть их список со всего мира, но какой: в перечень включается, пожалуй, любой, кто заявит, что может переводить с польского. По этой причине в процессе издания одной моей книги в США дело уже дошло до судебного процесса, так как перевод оказался никуда не годный. Впрочем, на Западе переводы – это ремесло низко оплачиваемое. Хорошо переводят те, кто умеет и кого действительно и автор, и книга интересуют не только по финансовым соображениям. Поэтому для немецких и английских издателей я лично осуществляю контроль за качеством переводов, правда, только небольших фрагментов произведений. Чтобы это за меня делать, Ясь должен был бы овладеть не только знанием синтаксиса иностранных языков, но и обладать художественным вкусом, чтобы решить, какой из присланных переводов одного и того же фрагмента произведения является лучшим, кому, следовательно, отдать для перевода книгу. Прошу не думать, будто я какое-то исключение из правил, и что другим нашим писателям везет больше. Некоторые переводы Гомбровича – я держал их в руках – кошмарны, а «ТрансАтлантик» по-французски – это сущая бессмыслица.

Два года я не был в кино и почти три в театре. В прошлом году у меня не было отпуска, потому что месяц в Закопане, когда я там пишу, – это ведь никакие не каникулы. Правду говоря, живу как скотина, и что с того, что подобно такой, которой хорошо живется. Я уже почти перестал выезжать из дома. Почему? Как это почему? В прошлом году я должен был быть на Франкфуртской книжной ярмарке, как раз выходили две мои новые книги, ждали меня какие-то журналисты, издатели, телевидение, бог знает кто. Приехав в Варшаву за паспортом, я узнал, что с отъездом ничего не получится, так как истек срок действия паспорта, о чем я не знал, и ни один чиновник тоже об этом своевременно не побеспокоился. Таким образом, я отправил только телеграммы с извинениями.

В мае я должен читать лекцию в Регенсбурге, но выйдет ли что-либо из этого – сомневаюсь. Паспорт опять делает мне Министерство культуры и искусства, но из этого университета мне вчера написали, что согласно информации нашего боннского посольства Лем должен быть в Регенсбурге в марте, в рамках Недели польской культуры, а вовсе не в мае, в университете.

Я ничего об этом не знал, первый раз слышу – переписка по вопросу лекции тянется с ноября прошлого года, я обещал, что приеду – что делать? Писать в Министерство культуры и искусства, в PAGART[274], чтобы устранить эту неразбериху? Ничего я не сделаю, потому что нет на это времени. Результат наверняка будет такой, что опять кого-нибудь подведу.

Мог бы Ясь мне здесь чем-то помочь? Смог бы я отправить его в командировку в столицу, чтобы он бегал по учреждениям? Чтобы он постепенно начал заменять почту, Авторское агентство, Департамент культурного сотрудничества с зарубежьем, в свободные минуты распутывая узлы канатной дороги на лестнице и выбивая ковры? Извините, но при всей силе воображения никого столь расторопного я представить не в состоянии.

Здесь бы уже был необходим не секретарь, а скорее дипломированный волшебник с законченным курсом сотворения чудес. Не сказал я, впрочем, еще ни слова о том, что меня питает, точнее, о том, чем я кормлю свой разум – о научной литературе, которая сама с потолка не падает.

Было бы неплохо, если бы Ясь, кроме волшебства, еще освоил теорию литературы, теоретическую биологию, если бы отведал немного физики, а также других областей, не перечисляю их уже, ибо не могу – бьет семь, и я приступаю к нормальным служебным обязанностям[275].

Три моих желания

Год назад мюнхенское издательство «Matthes & Seitz» обратилось ко мне с просьбой ответить на вопрос, который они задавали знаменитостям, главным образом из ФРГ: как бы я отреагировал на известие о высадке на Землю существ из космоса. Я отказался от участия в этом опросе, объяснив в письме, что считаю такое событие невозможным и не желаю выдумывать свою реакцию на невозможное. Издатель опубликовал копию моего письма в книге[276] с ответами на этот вопрос. И вот что забавно: все опрашиваемые дали ответ, а отказался только писатель, занимающийся фантастикой. Так началось мое сотрудничество с издателем, который в начале весны 1979 года придумал очередную анкету. На этот раз опрашивалось множество людей уже за пределами Германии. Следовало описать три наиболее личных желания, не учитывая, насколько реально их исполнение, словно ты ребенок перед волшебником из сказки. Мой ответ был опубликован в книге «Острова в Эго. Книга желаний»[277]. Ответ получился настолько искренним, что я решил опубликовать его в собственном переводе (оригинал был написан на немецком языке). Добавлю, что тем самым мне впервые в жизни довелось ощутить проблемы, которые, как правило, являются уделом переводчиков, мучающихся с передачей моих польских неологизмов на иностранных языках, теперь же я должен был изобретать польские эквиваленты того, что выдумал по-немецки.