Дэвид Шилдс - Сэлинджер

[Леннон] работал на особой программе радио RKO и вышел из здания, а фотограф… Пол Горс вроде как подтолкнул меня вперед и сказал: это твой шанс. Знаете, если ждешь целый день, прилетев с Гавайев для того, чтобы он расписался на конверте пластинки. Давай же, давай.

Я очень нервничал. Я внезапно оказался прямо напротив Джона Леннона, у меня была черная шариковая ручка Bic, и я сказал: «Джон, не подпишешь мне альбом?» И он ответил: конечно. Вышла Йоко и села в машину, а он нажал кнопку ручки и собрался подписывать. Поначалу писать ему было трудно. Но он все же написал свое имя, Джон Леннон, а ниже написал: 1980 год.

Потом взглянул на меня… и сказал: «Это всё? Или хочешь еще чего-то?» И тогда я почувствовал (и продолжаю чувствовать сейчас): он нутром чуял, что смотрит в глаза человеку, который собирается убить его[554].

Пол Л. Монтгомери: На воспроизведенной в газете фотографии этой встречи (снимок был сделан фотографом-фрилансером Горсом) виден мистер Чэпмен со взъерошенными волосами, в очках с тонкой оправой, в черном плаще и шарфе[555].

Джей Мартин: В какой-то момент Чэпмен вернулся в свой номер в отеле, где оставил подписанную Ленноном пластинку «Двойная фантазия». А потом вернулся к «Дакоте».

Джон Винер: В конце концов, подъехала машина, в которой были Джон и Йоко. Чэпмен поджидал на улице.

Пол Л. Монтгомери: Ленноны вернулись в «Дакоту» примерно без десяти одиннадцать вечера, вышли из машины на тротуар 72-й улицы, хотя лимузин мог проехать во двор… Трое свидетелей – швейцар на входе в дом, лифтер и водитель машины, из которой только что вышел пассажир, – видели мистера Чэпмена, стоявшего в тени под аркой, в самом начале въезда во двор[556].

Марк Дэвид Чэпмен.

Марк Дэвид Чэпмен: Джон вышел, посмотрел на меня и, кажется, узнал малого, которому раньше подписал альбом. Он прошел мимо меня. Я сделал пять шагов к улице, повернулся, вытащил мой пистолет Charter Arms 38-го калибра и пять раз выстрелил ему в спину… До этого стояла мертвая тишина. И я был готов к тому, что должно было произойти. Я даже слышал, как внутри меня мой голос сказал: «Сделай это, сделай». Вот так, понимаете, это и произошло[557].

Пол Л. Монтгомери: Когда Джон и Йоко проходили мимо, Чэпмен, по словам судьи Салливана, окликнул Джона: «Мистер Леннон». Затем, по словам судьи, нападавший приблизился на близкое расстояние и разрядил пистолет в певца.

Мистер Леннон, шатаясь, преодолел шесть ступеней, которые вели в помещение, где сидел швейцар, сказал: «Меня пристрелили» и упал ничком[558].

Марк Дэвид Чэпмен: А потом словно кинопленка оборвалась. Я пришел в себя. Кажется, я впал в состояние шока. Я стоял там с пистолетом, болтавшимся где-то на моем правом боку, и Хосе, швейцар, вышел из дверей, рыдая. Он схватил мою руку, подергал ее и вытряхнул из руки пистолет. Разоружать только что стрелявшего человека – это очень смело. И он отшвырнул пистолет по тротуару, чтобы кто-нибудь забрал пистолет. А я был просто … ошеломлен[559].

Джей Мартин: Сразу же после выстрелов Чэпмен спокойно снял с себя плащ и свитер. По-видимому, так оно и было, так как когда приехали полицейские, они увидели, что Чэпмен безоружен и не собирается причинить какой-либо новый вред. Чэпмен взял «Над пропастью во ржи» и сосредоточенно читал книгу. При нем была книга – и он был там, с Дж. Д. Сэлинджером и с Холденом.

Стивен Спиро: Я был полицейским, служил в Двадцатом участке. Примерно без десяти одиннадцать вечера 8 декабря я находился в радиофицированной машине, когда нас с напарником Питером Калленом вызвали к «Дакоте». У дома на улице стоял человек, который указывал на подъезд и говорил: «Там человек стреляет!» Я выскочил из машины, вытащил пистолет, стал подходить вдоль стены дома и увидел человека, стоявшего с поднятыми руками. Освещение было очень плохое, но так как этот человек поднял руки и был в белой рубашке, я сразу же увидел, что он безоружен. Я приблизился, стараясь понять, что произошло. Я подошел к этому парню, обхватил его плечи и развернул его так, что он оказался спиной ко мне. Я сделал ему захват шеи. Я подумал, что стрелков может быть больше. Может, они грабили кого-то из жильцов «Дакоты».

В этот момент я повернулся направо и увидел человека, который был мне известен как швейцар дома Хосе. Хосе сказал: «Он один». Я взглянул на схваченного мной парня и прижал его к стене. Как только я стал делать это, Хосе закричал: «Он застрелил Джона Леннона! Он застрелил Джона Леннона!» «О Господи», – сказал я.

Я спросил парня: «Что ты сделал?». Он ответил: «Я действовал один». Я подумал: «Это самое странное заявление из всех, какие мне довелось слышать». Я прижал его к стене и надел на него наручники. Тут подоспел и мой напарник.

Появились и другие полицейские, приехавшие по вызову. Они бросились в вестибюль, где нашли истекавшего кровью Джона Леннона. Они подняли Леннона – Херби Фраунбергер и Тони Палмер, они оба занимались тяжелой атлетикой. Когда я повернулся, я увидел, как они выносят Джона Леннона. Они несли его на высоте плеч. Глаза Леннона были закрыты, из уголка рта текла кровь. Все сразу же стало понятно. Если раненого переворачивают лицом вверх, а у него ртом кровь идет, ясно, что у него легкие полны крови. Было ясно, что ранение серьезное. Я понял: они решили, что смогут доставить Леннона в больницу Рузвельта быстрее, чем это сделает «Скорая помощь». Может быть, так они могли спасти ему жизнь.

Задержание Марка Дэвида Чэпмена; справа от него – сотрудник полиции города Нью-Йорка Стивен Спиро.

Дэвид Шилдс: Леннона внесли в машину полицейских Билла Гэмбла и Джеймса Морана и повезли в больницу Рузвельта, которая находилась примерно в миле от места происшествия.

Пол Л. Монтгомери: Полицейский Моран сказал, что мистера Леннона положили на заднее сиденье, и что певец «стонал». Моран вспомнил, что спросил: «Вы – Джон Леннон?» И Леннон простонал: «Да-а»[560].

Стивен Спиро: Я стоял возле «Дакоты» в удивлении. Я прижал к стене парня (позднее я узнал, что его зовут Марк Дэвид Чэпмен), который говорил: «Не делайте мне больно!»

Я сказал: «Никто не собирается причинять тебе боль. Мы доставим тебя в полицейский участок». Я посмотрел на землю и спросил: «Это твоя одежда?» Он снял с себя верхнюю одежду, чтобы было наверняка видно, что он в белой рубашке. Мы находились метрах в 150 от входа в подземку. Он мог бы убежать и скрыться в метро за какие-то секунды. Было ясно, что он хотел остаться на месте преступления.