Вилем Балинт - Жизнь в родной земле

12. Красная Армия

— Скажите, пожалуйста, а что представляет из себя Красная армия? Обучена ли она, как живется солдатам в ее рядах, и будет ли она биться за коммунистов и советскую власть, если возникнет внешняя война?

— Красная армия в СССР находится на особом привилегированном положении, почти равном положению частей внутренней охраны из ГПУ. Солдат, сравнительно с остальной массой населения, прекрасно кормят, недурно одевают, а для молодых людей это, собственно, главное. Внешний вид хороший. По крайней мере, на меня проходящие части производили всегда сильное впечатление и особенно казачьи кавалерийские части, с их замечательными, залихватскими песнями. Я думаю, что кадровый состав, т. е. части действительной службы с внешним врагом драться действительно будут и, пожалуй, хорошо будут драться. Но как только Красная армия пополнится запасом, дело сейчас же пойдет на крах, штыки немедленно будут обращены против властвующей коммунистической элиты и ее пособников. В этом не может быть никакого сомнения. Злоба всего населения против Советской власти колоссальная, и ясно, что население не замедлит воспользоваться случаем, который они ждут с нетерпением. Одним словом, — Красная армия готовится только к скоротечной войне. Что касается командного состава, то здесь дело обстоит еще хуже, ибо, как общее явление, он малоинтеллигентный: здешний простой отделенный, по моему, по своему развитию выше стоит нежели советский капитан. Конечно, есть между ними исключения, но это люди явно непролетарского происхождения.

Интересно, что части Красной армии боевых патронов на руках не имеют. Боевые патроны выдаются политическим коммиссаром на учебной стрельбе, и то лишь в порядке стрельбы, каждому столько сколько должен выстрелить. У казачьих командиров, например, дула револьверов залиты — так что револьвер носится ими фактически только для большей парады, т. к. стрелять из него нельзя.

Возвращающиеся с военной службы, попадая в тяжелые советские условия жизни, быстро вылечиваются от коммунистического политвоспитания. Нередко приходилось мне слышать от недавно отбывавших воинскую повинность и такие реплики: «Погодите, сволочи, в конце концов винтовка снова попадет в мои руки, — буду умнее, буду знать против кого ее употребить».

Не удивляйтесь этому. На службе солдат привык к сытой жизни. Возвращаясь домой он находит выбивающуюся из сил полуголодающую жену. С первых же дней и сам должен привыкать к полуголодной и холодной жизни. Конечно, он сравнивает мрачную действительность с тем, что ему говорили на военной службе и обнаруживает, что их там просто обманывали. Вот и кроет матом.

В это время вынимаю из кармана случайно попавшийся номер газеты «Возрождение». На первой странице под заглавием — «Двадцатилетние достижения» нарисована карикатура: шестнадцать босых мужиков, в разорванном тряпье, тянут, по колена в грязи, трактор. На тракторе — в перчатках сидит разжиревший, с советскими эмблемами, тип; в зубах его дымящаяся сигарета, лицо полно внутреннего удовлетворения и беспечности. Под карикатурой приписка: «Работа трактора».

Желая удивить своего информатора, показываю ему эту карикатуру и спрашиваю: Подобные вещи вы, вероятно, в Советской России не видели?

— Вы жестоко ошибаетесь, господин инженер, отвечает после некоторой паузы мой собеседник, предварительно внимательно просмотрев карикатуру, — это верно, на бумаге что либо подобное я там не видел, но зато точную картину я там видел в действительности. Даю вам мое честное слово эта картина нарисована с натуры советской повседневной жизни. Это, по моему, не карикатура, но поразительно удачный набросок сцены из жизни колхозников. Ведь, подобные картины там и сейчас на порядке дня. И особенно в этом отношении выделяются 1932–1934 года. Помню осенью 1933 года в колхозе, в котором я работал, было около 60 пар колхозных лошадей. Были то лошади худые, незавидные, но все-таки еще долго бы исполняли свою работу, не раздайся в это время голос «светлейшего» из Кремля: — «Лицом к трактору». Ясно, что все не замедлили последовать приказанию, кому же охота тяжело работать, а самим от своих трудов почти ничего не иметь. Повернулись лицом к трактору основательно. На лошадей, как на ненужных уже домашних животных основательно махнули рукой — дескать, трактор не подгадит. Когда пришла весна — время пахоты, то оказалось, что из 60 пар лошадей осталось всего лишь 17 штук. Остальные подохли от голода, т. к. присмотра не было, лошадей почти совсем, за ненадобностью, не кормили. «Зачем кормить», говорили колхозники — «когда сам Сталин приказал, что теперь надо работать трактором». Но вот когда началась пахота, то крестьяне воочию увидели — какое «их светлейший» дурацкое приказание дал. Выехали это тракторы орать. Легко пошли по еще мягкой черноземной земле. Смотрят на них это крестьяне и чудом чудуются — гляди, Петька, теперя ня будешь ходить от рана до вечера за плугом, он тебе трактор все сам заорет, — говорили один другому. Но удивление продолжалось не долго. Прошлись это тракторы по несколько раз по полю — да и стали. Да как стали — так больше и не двинулись. Что делать?! Ни сюда, ни туда! Стоит себе, как зарезанный. Лошадьми помочь — от голоду на ногах не стоят.

— «Эй, Петька, Ванька, тащи-ка сюда дрюки, бичевки, мы яму паможем». Притащили дрючки, веревки. Прикрепили за трактор. Впряглись, вот точно так, как здесь нарисовано и потащили в мастерскую тракторной бригады. Трактор за трактором. Там их поразбирали и начали справлять. Подходит время конца пахоты, а они все себе там справляют. Крестьяне в панике. Бросились к лошадям. А тех осталось всего 17 штук, при чем ни одна из них не была в состоянии стоять на собственных ногах. Начали их отхаживать, кормить. А для того, чтобы оставшихся живых лошадей снова приучить стоять на собственных ногах, наделали веревочных сеток. Сетками подхватили лошадей под животом, веревки от сеток перекинули через трамы и подняли их с земли. В результате получилась картина: в конюшне не стояли лошади, а висели. В конце концов, удалось спасти всего лишь 5 лошадей, иными словами в течении зимних месяцев погибло 115 лошадей. Когда крестьяне увидели, что тракторы «подгадили», а лошади подохли, пахать нечем было, и дело запахло голодом, впряглись сами человек по 15–20 в букари да и начали пахать способом, который практиковался в древние времена. Тракторы исправили к косовице, да не было что косить, ибо собственной силой не так то много наорали и засеяли. Вот вам и «работа» трактора, — закончил с грустью в очах мой собеседник.

13. Голод

— Но все это семечки, — вдруг снова заговорил рассказчик — вот что было после такой «обработки» земли тракторами!.. Это, да!! Результаты обработки земли, как говорили товарищи, по последнему слову науки и при применении всех средств технических достижений, получились неожиданно небывалые. Многие и «многие, сотни тысяч невинных людей заплатили за это — безответственное головотяпство, вернее за «лицом к трактору» своей жизнью. Видя катастрофическое положение дел в колхозе, взвесив все, я пришел к окончательному заключению, что если останусь в колхозе — определенно со своим семейством умру с голоду. Посему немедленно бросил этот колхоз и подался в город Азов. Шаг, сделанный мной, был, как оказалось впоследствии, правильный. Действительно, большинство колхозников — моих коллег погибло в этом году от голоду. Разыгрывались там душу раздирающие — невероятные сцены. Умерших от голода возили из окружающих колхозов и деревень в братскую могилу штабелями на повозках и все-таки не успевали убирать мертвых. Были деревни и колхозы, где поголовно все население погибло от голода. При въезде до таких сел или же колхозов вывешивали черный флаг. Жуткое время было, тяжело вспоминать. В Азовском пригородном колхозе, расположенном в бывшем имении Магинского, произошел особенно ужасный случай: одна колхозница этого колхоза съела собственного ребенка.