Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 40. Декабрь 1919 – апрель 1920

Таким образом, мы видим, товарищи, что все те неслыханные тяжелые бедствия, которые рабочий класс перенес ради полной победы над капиталом, что все эти жертвы пришли к тому, чтобы окупиться полностью. Мы видим, как за границей, где капиталисты до сих пор оказывали миллионами рублей и всяческими военными припасами помощь сначала Колчаку, а потом Юденичу и Деникину, мы видим, как они заколебались.

Вы знаете, что они отрезали Россию от других стран железным кольцом блокады, вы знаете, что они не пускали наших представителей за границу. Вы знаете, что тов. Литвинов, один из революционеров, который еще раньше 1905 года сражался с большевиками против царизма, вы знаете, что когда он находился в Англии послом, то там не было ни одного рабочего собрания, где бы Литвинов не был встречен такими аплодисментами и взрывом такого протеста против своего правительства, что англичане постарались выслать тов. Литвинова. А теперь эти, ненавидящие всей душой Литвинова, дали ему разрешение проехать в Копенгаген и не только разрешение, а и возможность проезда (тов. Литвинов прибыл туда на английском крейсере). И мы знаем, что каждый день пребывания тов. Литвинова в Копенгагене является большей и большей победой России. К нему постоянно там обращаются представители рабочих, а также корреспонденты тысяч буржуазных газет за разъяснением, в чем состоит этот поворот. А мы знаем, что этот поворот состоит в том, что продолжать свою блокаду, помогать миллионами рублей русским контрреволюционным генералам, западная буржуазия дальше не может, потому что это не позволяет ей рабочий каждой из этих богатых и передовых стран.

Может быть, самым наглядным выражением того перелома, который наступил в политике европейских стран, является голосование депутатов в итальянской палате, о котором мы знаем из сообщения, переданного по радио Францией Америке и перехваченного нашей радиостанцией. Это сообщение состояло в том, что в итальянской палате обсуждался русский вопрос, и когда социалисты предложили немедленно признать Советскую республику, их предложение собрало сотню голосов, а против было двести; значит, только рабочие стояли за то, чтобы признать Советскую республику, а все представители буржуазии это отвергли. А после этого вся итальянская палата единогласно постановила, чтобы правительство Италии добивалось от союзников полного прекращения блокады и полного прекращения всякого вмешательства в русские дела. Вот решение, которое принято палатой депутатов, состоящей на две трети, если не на три четверти, из помещиков и капиталистов, которое принято в одной из стран-победительниц, которое принято под давлением просто рабочего движения.

Это решение ясно показывает, что действительно перелом в международной политике надвигается, что громадные внутренние силы рабочего движения каждой страны действительно привели к тому, на что мы всегда надеялись, на что мы рабочим России указывали, ради чего – мы говорили им – стоит и должно принести тяжелые жертвы борьбы, ради чего окупятся те бедствия и мучения, которые мы переносим, терпя голод и холод. Ибо этим мы не только спасаем Советскую Россию, но и привлекаем к себе с каждой неделей борьбы сочувствие и поддержку миллионов и миллионов рабочих других стран. И вот почему в настоящее время, когда мы вспоминаем наших павших товарищей и героев Красной Пресни, мы из этого воспоминания все выносим еще большую бодрость, твердую решимость близкой победы.

Мы, несмотря на все трудности и жертвы, дойдем сами и приведем рабочих всех стран к полной победе над капиталом. (Аплодисменты.)

Краткий газетный отчет напечатан 20 декабря 1919 г. в «Известиях ВЦИК» № 286

Впервые полностью напечатано в 1950 г. в 4 издании Сочинений В. И. Ленина, том 30

Печатается по стенограмме

Доклад о субботниках на Московской общегородской конференции РКП(б){13} 20 декабря 1919 г.

Товарищи, как мне сообщили устроители конференции, вы назначили доклад по вопросу о субботниках, разделив его на две части, чтобы иметь возможность обстоятельно обсудить самое главное в этом вопросе: во-первых, организацию субботников в Москве и их результаты и, во-вторых, практические выводы для дальнейшей их организации. Я хотел бы ограничиться только общими положениями, теми мыслями, которые вызывает организация субботников, как новое явление в нашем партийном и советском строительстве. Поэтому на стороне практической я остановлюсь лишь в самых кратких чертах.

Когда впервые только были организованы коммунистические субботники, трудно было еще судить о том, насколько подобное явление заслуживает внимания и может ли из него вырасти что-либо большое. Помню, когда первые известия об этом стали появляться в партийной печати, то отзывы товарищей, стоящих близко к делу профессионального строительства и Комиссариату труда, вначале были чрезвычайно сдержанные, чтобы не сказать – пессимистические. Им казалось, что придавать большое значение этим субботникам нет никаких оснований. С тех пор субботники разрослись так широко, что важность их в нашем строительстве никем не может быть оспариваема.

В самом деле, мы очень часто употребляем слово «коммунизм», до такой степени часто, что даже включили его в название нашей партии. Но когда задумываешься над этим вопросом, то является мысль, что вместе с тем добром, которое отсюда воспоследовало, может быть создалась для нас и некоторая опасность. Главной причиной, заставившей нас переменить название партии, было желание как можно резче отмежеваться от господствующего социализма II Интернационала. После того как подавляющее большинство официальных партий социализма стало во время империалистической войны, в лице своих вождей, на сторону буржуазии своей страны, или своего правительства, с очевидностью выяснился для нас величайший кризис, крах старого социализма. И чтобы подчеркнуть самым резким образом, что мы не можем считать социалистами тех, кто во время империалистической войны шел вместе со своими правительствами, чтобы показать, что старый социализм сгнил, умер, для этого, главным образом, и была выдвинута мысль о переименовании нашей партии. Тем более, что, с точки зрения чисто теоретической, название «социал-демократия» давно не является правильным. Еще с сороковых годов, во Франции, когда оно впервые вошло в широкое политическое употребление, оно было присвоено партии мелкобуржуазного социалистического реформизма, а не партии революционного пролетариата. Таким образом, главным побудителем, двигателем при изменении названия партии, ставшего названием нового Интернационала, было желание решительно размежеваться со старым социализмом. Если мы спросим себя, что представляет собою коммунизм в отличие от социализма, то мы должны будем сказать, что социализм есть то общество, которое вырастает из капитализма непосредственно, есть первый вид нового общества. Коммунизм же есть более высокий вид общества и может развиваться лишь тогда, когда вполне упрочится социализм. Социализм предполагает работу без помощи капиталистов, общественный труд при строжайшем учете, контроле и надзоре со стороны организованного авангарда, передовой части трудящихся; причем должны определяться и мера труда и его вознаграждение. Это определение необходимо потому, что капиталистическое общество оставило нам такие следы и такие привычки, как труд враздробь, недоверие к общественному хозяйству, старые привычки мелкого хозяина, которые господствуют во всех крестьянских странах. Все это идет наперекор действительно коммунистическому хозяйству. Коммунизмом же мы называем такой порядок, когда люди привыкают к исполнению общественных обязанностей без особых аппаратов принуждения, когда бесплатная работа на общую пользу становится всеобщим явлением. Само собой понятно, что с точки зрения тех, кто делает первые шаги для полной победы над капитализмом, понятие «коммунизм» является слишком далеким. Поэтому, как ни правильно было изменение названия нашей партии, как ни громадна польза, которую оно принесло, как ни крупно сделанное дело, получившее громадный размах, – ибо коммунистические партии существуют теперь уже во всем мире, и хотя не прошло еще и года с основания Коммунистического Интернационала{14}, но с точки зрения рабочего движения он несравненно сильнее умирающего старого, II Интернационала, – все же, если название «коммунистическая партия» истолковать так, как будто коммунистический строй осуществляется сейчас, то получится величайшее извращение и практический вред, сводящийся к пустейшему бахвальству.