Ирина Мокроусова - Сергей Собянин: чего ждать от нового мэра Москвы

Довольно скоро Собянин стал очень близок губернатору. В 1993 г. Филипенко забрал его к себе на должность заместителя. Уже в следующем году земляки избрали Сергея Собянина в Думу Ханты-Мансийского округа, а коллегидепутаты в свою очередь избрали председателем окружного парламента.

По традиции еще советских времен этот пост обычно предназначался для представителя коренной народности. Во время губернаторских выборов наличие у Собянина мансийских корней отрицалось. Представители пресс-службы губернатора и позже говорили: «Что за бред насчет манси? Кто это придумал вообще?» Но вряд ли наличие мансийских корней отрицалось во времена, когда Собянин руководил думой: даже если традиция назначать представителя местной народности и была нарушена, благодаря внешности, достаточно типичной для манси, это не бросалось в глаза.

«В тот период я возглавлял Ханты-Мансийское ФСБ, мы были соседями, жили в соседних подъездах. Встречались с его женой, когда выносили мусор. Утром надо было выходить к одному времени, машина подъезжала. Дом был обычный. Мы друг друга понимали – очень похожие семьи у нас, мы из глухих деревень, отцы воевавшие, детство без телевизора, но с книжками…. Но я не могу сказать, что дружили, скорее, симпатизировали друг другу. Мне с ним было интересно», – вспоминает Александр Петрушин.

Когалым, свою стартовую площадку для прыжка в большую политику, Собянин не забывал. Елена Ерпылева вспоминает, что, приезжая туда депутатом Ханты-Мансийской думы, он запросто приходил на посиделки творческой интеллигенции в выставочный зал Когалыма. Сидел и слушал, как что-то читали писатели и поэты.

Именно на одном из таких вечеров Елена Ерпылева читала отрывок из своего будущего романа, того самого, про зуд. «Вот этот «вечный зуд“ и помог Собянину все время продвигаться вперед, интенсивно и с пользой для других», – уверена писательница.

«Север» против «юга»

Постперестроечная мутация превратила третий по величине регион России в «матрешку». Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа, как то и предложил президент Борис Ельцин, попытались взять «столько суверенитета, сколько смогут унести». В 1993 г. они получили статус полноправных субъектов федерации, входящих, однако, в состав Тюменской области.

Что это означало на практике: у автономий свои избираемые только народом данной территории губернатор и дума, свой бюджет – к которому Тюмень не имела никакого отношения. Самой Тюменской области, ее губернатору и думе, избираемыми, кстати, совместно с округами, остается управлять только тем, что находится в промежутке между Омской областью – на востоке, Казахстаном – на юге, Свердловской и Курганской областями – на западе и, наконец, Ханты-Мансийским округом – на севере (общая площадь – 161,8 тыс. кв. км, с округами – почти 1,5 млн кв. км).

Для Тюмени это был, кстати, далеко не худший сценарий развития событий. Чукотский автономный округ, например, во времена ельцинской вольницы и вовсе умудрился выйти из состава Магаданской области, и теперь это единственная в стране автономия, не входящая ни в какую другую область. Выход округов из состава Тюменской области, говорят, был остановлен буквально на финишной прямой.

Пресс-секретарь югорского губернатора Филипенко Анатолий Корнеев в своих мемуарах, фрагментарно размещенных на сайте ura.ru, рассказывает, что первый губернатор Тюменской области Юрий Шафраник приложил немало усилий вместе с тогдашним председателем окружного Совета народных депутатов Валерием Чуриловым, чтобы убедить несговорчивого Филипенко согласиться на запись в федеративном договоре «Ханты-Мансийский автономный округ в составе Тюменской области».

«А ведь тогда можно было избежать всех последовавших за этой записью проблем. Как это сделала Чукотка, выйдя из состава Магаданской области. И прошедшие почти два десятилетия самостоятельности и равноправия показали, что Чукотка сделала тогда правильный выбор. Выбор, обусловленный в первую очередь интересами населения автономного округа. Нам – югорчанам – та запись вышла, как говорится, боком».

Пример Чукотки, конечно, заразителен. Только экономическая целесообразность поступка хромает на обе ноги – регион до прихода в него олигарха Романа Абрамовича в качестве губернатора – был, конечно, вызывающе самостоятелен и столь же депрессивен.

С тюменскими «северами» ситуация вышла принципиально другая. Ханты-Мансийский автономный округ обеспечивал 60 % российской нефтедобычи, а Ямало-Ненецкий – 90 % добычи газа. Это обстоятельство объективно толкало элиты автономных округов к борьбе за увеличение суверенитета. Логика примерно такая: деньги в Тюменской области зарабатывают именно они, при чем тут, спрашивается, Тюмень? В округах решили: абсолютно ни при чем.

В интервью для настоящей книги Юрий Неелов дал понять, что междоусобная война между «севером» и «югом» была выгодна самим нефтегазодобывающим компаниям, и они якобы только подхлестывали ее.

Корнеев утверждает, что рвение автономий к самостоятельности поддерживалось некоторыми влиятельными людьми в правительстве, например Анатолием Чубайсом.

«…С Анатолием Чубайсом мы познакомились еще в первой половине девяностых годов, в Омске. Там проходило региональное совещание о федеративном устройстве России, в котором от Югры принимал участие и я…

…А после совещания [Чубайс] подошел к делегации югорчан: «Держитесь, ребята. Трудно вам придется. Впереди у вас – долгие и трудные годы, когда вам придется доказывать свою состоятельность как самостоятельного субъекта Федерации“».

Вот округа и доказывали много лет подряд. Действовали, как правило, сообща. Политическая обстановка напоминала линию фронта во время боевых действий. Округа штурмовали целостность региона.

В 1996 г. в Устав Ямало-Ненецкого округа была внесена такая норма: «Законодательные акты Тюменской области на территории Ямало-Ненецкого автономного округа не имеют юридической силы». Следом и Ханты-Мансийский округ записал у себя в Уставе то же самое. Это, кстати, было как раз в то время, когда окружную думу возглавил Сергей Собянин.

В ответ в органах власти Тюменской области начали работу по созданию проекта договора о разграничении полномочий. В нем шла речь о том, что областная власть должна передавать свои полномочия округам. Округа же настаивали, что три региона «матрешки» должны заключить сотрудничество: мы равны, давайте договариваться, на каких условиях будем дружить.

Договориться никак не получалось. Наиболее агрессивно настроенный Ханты-Мансийский автономный округ принял закон о неучастии в выборах губернатора Тюменской области. Область для подстраховки принимала разнообразные поправки в законодательство о выборах и административно-территориальном устройстве региона. Все три субъекта федерации завалили Конституционный суд своими просьбами разъяснить то или иное положение Конституции и пресечь нарушение главного закона страны соседом и т. д., и т. п.