Израиль Быховский - Рассказы о русских кораблестроителях

Постройка кораблей в Санкт-Петербургском Адмиралтействе в начале XVIII века.

Петр I высоко ценил знания француза и придавал большое значение тому, что удалось уговорить его приехать в Россию. Во время своих заграничных поездок он лично убедился, что большинство кораблестроителей даже такой страны, как Англия, где кораблестроение давно стало одной из ведущих отраслей промышленности, не знали, как надежно обеспечивать продольную прочность корабля. В результате все они вынуждены были ограничивать длину создаваемых кораблей. Небольшие размеры вновь построенных кораблей не давали возможности разместить вдоль их бортов многочисленную крупнокалиберную артиллерию.

Постройку военных кораблей высших рангов на верфях почти все^с стран вели «на глазок», опытным путем. На английских верфях долго помнили, как в начале XVIII века затонул один из первых 70-пушечных кораблей британского флота. При первом же сильном волнении корабль переломился пополам, поскольку его корпус не обладал достаточной продольной прочностью. Для большинства кораблестроителей первой четверти XVIII столетия проблема обеспечения надежной продольной прочности не была решена. Вот почему для постройки линейных кораблей всех рангов в любой морской стране приглашали лишь самых умелых корабельных мастеров, а такие даже в странах с высоко развитым уровнем кораблестроения были наперечет.

В то время лишь кораблестроители Франции владели секретами обеспечения надежной продольной прочности кораблей. Не случайно, в те годы на французских кораблях размещалось больше пушек, чем на кораблях дру-40 гих стран, да и срок службы их был длительней.

Петр I, создавая совершенно новый военный флот, старался строить такие корабли, чтобы военная мощь их превышала военную мощь кораблей Швеции и других угрожавших России стран. Вот почему он окружил большим вниманием старого и глуховатого француза. Пангало и приказал определить к нему на выучку самых смышленых и наиболее способных корабельных учеников. Они должны были перенять у мастера все секреты французского кораблестроения.

Из Адмиралтейской школы для этой цели отобрали трех учеников, в числе которых оказался и Гаврила Окунев. Юноша понравился старому мастеру и стал его любимым помощником. Видимо, в этом помогли Окуневу не только сметливость в вопросах кораблестроения, но и природные лингвистические способности: он быстро научился понимать своего учителя и изъясняться с ним по-французски. Гаврила Окунев стал постоянным переводчиком при всех переговорах и объяснениях начальства с иностранным корабельным мастером.

Пангало отличался строгостью и большой требовательностью. Он не очень-то баловал своих учеников, да и секреты кораблестроения не торопился им открывать. Однако совсем иначе он относился к своему любимцу Гавриле Окуневу, которого называл не иначе, как «мон гарсон», т. е. мой мальчик. Пангало доверял ему решительно все, посвящал в такие тонкости кораблестроительного искусства, о которых другим никогда не рассказывал. Вскоре Окунев сделался его ближайшим помощником на строительной площадке.

К сожалению, Гавриле Окуневу не довелось доучиться у французского мастера. В 1721 году был достроен корабль «Пантелеймон Виктория» и Пангало вместе со своими учениками занялся тимберовкой, т. е. капитальным ремонтом, другого корабля — «Леферм». Незадолго до окончания работ, весной 1722 года, старый мастер неожиданно заболел и вскоре умер.

Через год (летом 1723 года) Петр I лично заложил в Санкт-Петербургском Адмиралтействе 100-пушечный корабль длиной 55 метров. Вот когда бы пригодился большой опыт старого французского мастера! Царь, конечно, не мог все свое время посвящать строительству корабля. Достройку его должны были завершить лучшие отечественные корабельные мастера. Петр I приказал строить этот корабль «без особой спешки», чтобы кораблестроители смогли лучше освоить методы постройки кораблей «на французский манер». Лучшие ученики Пангало были направлены в распоряжение строителей царского корабля и среди них Гаврила Окунев, Иван Гамбург и Василий Юшков.

Без малого четыре года строился 100-пушечный4 ко-

рабль. Его постройку завершили лишь в 1727 году, в правление внука Петра I — Петра II, и дали ему название «Петр I и И».

Петр I до самой смерти внимательно следил за постройкой, беседовал с корабельными мастерами и подмастерьями, большое внимание уделял корабельным ученикам: расспрашивал и экзаменовал их по различным 'вот просам кораблестроительной премудрости. Его особенно радовали успехи двух самых способных учеников; выделявшихся среди других смелостью своих суждений. Это были Гаврила Окунев и Иван Гамбург. Убедившись, что оба они научились говорить по-французски, Петр I решил отправить их учиться во Францию. Он надеялся, что молодые люди станут «мастерами доброй пропорции» и впоследствии обучат своих соотечественников искусству строить корабли «на французский манер».

Вскоре вышел царский указ, согласно которому Гаврила Окунев и Иван Гамбург направлялись во Францию для изучения кораблестроительного искусства на верфях Тулона и Марселя. Петр I приказал положить им высокое денежное содержание — по 400 рублей в год.

Семь долгих лет прожил Гаврила Окунев на чужбине. Все эти годы вместе со своим другом Иваном Гамбургом он добросовестно и настойчиво овладевал тонкостями кораблестроительного искусства. Этому способствовало прекрасное знание языка, которым в совершенстве овладели петровские посланцы.

За годы учебы Окунев побывал на многих верфях не только Тулона и Марселя, но Бреста, Гавра и других французских портов. Познакомившись с работой многих французских кораблестроителей, он сравнивал эти методы и приемы, научился критически оценивать их и вырабатывал собственные суждения по многим вопросам кораблестроительной практики.

К осени 1731 года Гаврила Окунев и Иван Гамбург закончили обучение во Франции и после сдачи экзаменов французским учителям получили соответствующие дипломы. В августе они прибыли в Гавр и на ластовом судне отправились на Годину — в Санкт-Петербург. Все их помыслы были направлены на то, чтобы не «ударить бы лицом в грязь» перед строгими экзаменаторами на русских верфях, чтобы оправдать доверие пославшего их Петра I.

Возвращение из длительной заграничной командировки двух молодых кораблестроителей, овладевших секретами иностранных мастеров, было расценено как большое событие. Неудивительно, что по такому поводу Адмиралтейств-Коллегия собралась на специальное заседание и заслушала подробные доклады молодых людей 12 об их семилетием пребывании во Франции.