Борис Илизаров - Почетный академик Сталин и академик Марр

Решению окончательно заняться специально армянским я обязан гебраисту Д.А. Хвольсону, отцу ныне здравствующего профессора физики. Я занял кафедру по армянскому языку, несмотря на отказ профессора, ответственного за кафедру, от участия в моем магистерском экзамене и на просьбу депутации армян не приглашать на армянскую кафедру неармянина.

Пора прервать сообщение биографических фактов, так как они в дальнейшем связаны с лицами и учреждениями, сейчас актуальными. Следует указать только на ряд экспедиций, совершавшихся для накопления материала по различным языкам, с оговоркой, что приписываемое мне глубокое знание всех кавказских языков есть совершенно ненужная легенда, как, с другой стороны не легенда, а подлинная действительность, что все мои творческие языковедные мысли суть не результат работ в кабинете, а зарождались и оформлялись в общении с людьми и природой, на улицах, торжищах, в пустынях и на морях, в горах и степях, у рек и родников, верхом или в вагоне, но только не в кабинете.

Проблем было много, сменявших одна другую: изучение Кавказа, его культурной истории, языка, литературы и памятников материальной культуры. Начав с грузинского и армянского языков, круг изучаемых предметов поставленной задачи постепенно расширялся целым рядом внекавказских языков, связанных один с грузинским, другие с армянским. Одна проблема, которая красной нитью проходит через все работы и остается до сих пор, – это проблема о языке, изучавшемся сначала в пределах интересов литературных, армянских и грузинских, а затем и лингвистических. Интересы историко-литературные были заменены интересами археологическими, нашедшими себе материал в раскопках в Ани, средневековом городище Армении, имеющем исключительное значение для изучения всех народов Кавказа, хотя первоначально крепость и основное население были там армянскими. Здесь же была создана лаборатория по изучению древностей Кавказа. Однако шаг за шагом вопрос о происхождении кавказских языков вырос в проблему о возникновении звуковой речи человека.

К предельному разрешению поставленных проблем толкали меня сами материалы, знание которых у меня накопились без ограничения исследовательских интересов к одному или другому языку, а также игнорирование тех перегородок, которые были созданы господствующим учением о языке.

Разрешению поставленной проблемы, в частности, благоприятствовало и скопление на одном факультете всех основных языков Востока. Кроме перечисленных выше языков, я занимался также санскритским, древнеперсидским и пехлеви. Из основных самостоятельно-культурных языков мира, когда теория выяснила необходимость знать и их, мне приходится в последнее время дополнять свои языковедческие знания только дальневосточными языками.

Яфетическая теория, обнимающая в настоящее время все языки мира, завершилась постановкой вопроса об увязке языкознания с историей материальной культуры и общественности и положением, что как все культуры Востока и Запада, так и все языки являются результатом одного и того же творческого процесса. Отпали не только религиозные, но и национальные деления как творческие факторы создания языков. Считавшиеся различными по расовому происхождению языки оказались созданием только различных эпох. Каждая расовая семья языков оказалась отличной не по своему происхождению группой, а новой системой, представляющей развитие предшествующей системы. Исчезла не только изолированность грузинского языка, но даже изолированность китайского языка. И в последние моменты мы присутствуем при установлении факта, что начиная от Японии и Китая и до берегов Атлантического океана основные термины культурной и доисторической жизни одни и те же. Все слова всех языков сводятся к четырем элементам. ( В этом абзаце изложена “идея фикс” Марра .)

Для проработки этого положения, в частности по каждому языку, требуется еще углубленная работа; одновременно требуется изучение непривлекавшихся или привлекавшихся лишь частично языков Африки и Америки. Но сейчас чисто теоретическая очередная проблема заключается в том, чтобы установить хронологию возникновения различных систем языков и нарождения в языках различных систем различных частей речи, первоначально не существовавших, в увязке лексического словарного материала с хозяйством, с историей материальной культуры и общественных форм.

Вследствие войны и прекращения сношений с Кавказом мною временно прекращены были работы над кавказскими языками и преступлено к разработке вопроса о происхождении западных языков, средиземноморских и, в частности, единственного пережитка доисторических языков Европы – баскского языка. Получив возможность съездить на Запад, во время изучения баскского языка я установил ряд признаков родства языка басков с мертвым этрусским и с яфетическими языками Кавказа, но отказался от нарождавшейся было мысли связать происхождение яфетических языков с одним баскским, так же как и от того, чтобы считать Кавказ прародиной этих древнейших языков.

Незаметно для себя, в ходе разрешения проблемы о происхождении вообще языка, то есть происхождения человеческой речи, я вскоре оказался обладающим данными, вынуждающими центр тяжести исследовательской работы перенести с мертвых языков на живые и установить даты и последовательность языковых явлений по пластам, имеющим своего рода геологические давности. Это – палеонтологический метод. Он получает свою проверку в том, что намечающиеся в процессе работы пробелы заполняются изучением на местах новых, раньше не изучавшихся языков Кавказа, языков или соседних, или сродных с грузинским и армянским. Эти же положения находят свое оправдание в языках, которые я при создании своей теории не знал и не думал изучать.

Выяснение процесса развития человеческой речи, имеющего историю движения от многочисленных несовершенных языков к менее численным совершенным языкам и намечающего пройденными этапами своего пути неизбежное в будущем слияние языков воедино, поставило новую проблему и выявило новое значение языкознания как науки, которая должна заниматься не только прошлым языка, но и его будущим и которая должна представить себе задачей осознание и руководство процессом развития человеческой речи, происходящим уже много десятков тысяч лет и ведущим к единству человеческой речи.

Вернувшись из первой поездки к баскам, я был вынужден признать, что для углубления и систематического исследования проблемы о яфетических языках мне не охватить всех знаний, которые необходимы для исследования даже одного баскского языка, неразлучимого ни с романскими языками, ни с языками Запада вообще, так же как и с языками Востока.