Вячеслав Удовик - Воронцов

Дружба с Арсеньевым и Мариным повлияла на выбор Михаила — он решил стать офицером Преображенского полка, в который был записан еще в раннем детстве. Михаил продолжал носить звание камергера, а по существовавшему в то время правилу камергер, переходя на военную службу, получал чин генерал-майора. Но было бы смешно, если бы он, ни дня не служивший в полку, стал бы командовать своими товарищами — поручиками и штабс-капитанами, имевшими немалый срок службы. А поэтому он решил пренебречь своим правом на генеральское звание и проситься в полк поручиком. И 2 октября 1801 года в списке офицеров лейб-гвардии Преображенского полка появилось имя поручика графа Михаила Воронцова.

Его решение отказаться от генеральского звания получило широкую огласку. А когда вскоре два молодых камергера (одним из них был двоюродный брат Михаила Лев Нарышкин) попытались получить звание генерал-майора, то им привели в пример Воронцова и отказали в их притязании. Несколько лет спустя это правило было отменено.

Александр Романович одобрил отказ племянника от генеральского звания. Он заявил, что тот еще молод и успеет получить чины заслуженно, участвуя в сражениях.

В мае 1802 года Александр Романович и Михаил встречали дорогих гостей из Англии — Семена Романовича и Катю. Это был последний их приезд на родину. Радость общения с горячо любимым братом и восхищение сыном в ладно сидящем на нем гвардейском мундире не могли скрасить разочарования Семена Романовича в столичном обществе, нравственном падении многих представителей высшего света. По его мнению, ничтожные характеры нового поколения не обещали императору энергичных и даровитых сподвижников.

А вот приемом при дворе Семен Романович остался доволен. С ним любили беседовать и вдовствующая императрица Мария Федоровна, и супруга Александра Павловича Елизавета Алексеевна. Чуть ли не каждый день то одна, то другая императрицы желали видеть его с дочерью у себя на обеде. В довершение Семену Романовичу был пожалован портрет государя для ношения на груди.

Семен Романович и Катя покинули Петербург в конце августа. А вскоре, 8 сентября 1802 года, существовавшие с петровских времен Коллегии по указу Александра I были преобразованы в министерства. В именном указе говорилось: Коллегии иностранных дел быть под управлением Государственного канцлера, действительного тайного советника 1-го класса графа Воронцова и носить звание министра9.

Семен Романович был доволен, когда узнал, что, как посол, оказался в подчинении у любимого и уважаемого им брата. К сожалению, из-за болезни Александра Романовича и в связи с его скорой кончиной совместная работа братьев оказалась непродолжительной.

Глава IV

В АРМИИ КНЯЗЯ П. Д. ЦИЦИАНОВА

После отъезда отца и сестры из Петербурга Михаил полностью отдался службе в полку. Но очень скоро разводы караула, дежурства и плац-парады ему надоели. Они не приносили никакого удовлетворения и нисколько не способствовали приобретению навыков в военном деле. Ему хотелось настоящей военной службы. Хотелось испытать себя под пулями в бою.

В то время Россия вела военные действия только на Кавказе. Армией там командовал ученик А. В. Суворова князь Павел Дмитриевич Цицианов. И Михаил обратился к дяде Александру Романовичу с просьбой помочь ему перевестись из Преображенского полка в армию Цицианова.

Семен Романович, узнав, что сын получил разрешение отправиться волонтером к князю Цицианову, написал ему, чтобы он постарался заслужить одобрение этого достойного и уважаемого человека. Служба на Кавказе, считал он, принесет больше пользы, чем жизнь в Петербурге. Праздность не дает возможности заниматься тем, что необходимо для его карьеры. А ведь сын не захочет остаться посредственной личностью. Следует серьезно заняться математикой, инженерным делом, механикой, артиллерией, чтобы не быть водимым за нос и не наделать глупостей. Семен Романович был также рад, что сын порывает с петербургским обществом и с домом Нарышкиных. «Посмотрите, — писал он, — на двоих сыновей дома, о котором я говорю. Какое получили они образование? Готовы ли они служить родине? Какие у них знания? Какие нравственные принципы воспитаны в них?»1

Но Семен Романович был не прав, говоря так о воспитании и обучении его племянников — Льва и Кирилла Нарышкиных. Повзрослев, двоюродные братья Михаила не стали прожигателями жизни. Доказательство тому — портрет генерал-майора Л. А. Нарышкина, героя Отечественной войны 1812 года, висит в Военной галерее Зимнего дворца в Петербурге.

20 августа 1803 года Александр I подписал рескрипт, адресованный П. Д. Цицианову. В нем говорилось: «Лейб-гвардии Преображенского полку пор. гр. Воронцова, желающего служить при войсках под начальством вашем в Грузии, препровождая сим к вам, поручаю употребить его на службу по усмотрению вашему»2.

В сентябре 1803 года Михаил Воронцов отправился на Кавказ. Его друзья Дмитрий Арсеньев и Сергей Марин по разным причинам не могли составить ему компанию.

26 сентября Михаил в Астрахани встретился с флигель-адъютантом, поручиком лейб-гвардии Семеновского полка Александром Христофоровичем Бенкендорфом. Тот тоже ехал волонтером к П. Д. Цицианову. Дальнейшая совместная служба на Кавказе сдружила Михаила Семеновича и Александра Христофоровича. Марин писал Михаилу: «Завидую, любезный друг, очень завидую Бенкендорфу (которому, пожалуйста, от меня поклонись) и хвалю его, что едет с тобою; а тебя с тем поздравляю: он прелюбезный»3.

В начале октября Воронцов прибыл к П. Д. Цицианову и вручил ему письмо от своего дяди, в котором говорилось: «Поелику нигде, кроме края, где вы командуете, нет военных действий, где бы молодому офицеру усовершенствоваться можно было в военном искусстве; к тому присовокупляя, что под начальством вашим несомнительно можно более в том успеть, нежели во всяком другом месте; то по сим самым уважениям, как я, так и брат мой согласились на желание графа Михаила Семеновича служить волонтером в корпусе, находящемся в Грузии». Далее Александр Романович писал, что Михаил Семенович у них с братом один, и они желают, чтобы он «был полезен Отечеству своему», и «чтоб усовершенствовался во всем, к тому относящемся»4.

П. Д. Цицианов понимал, какая ответственность лежит на нем за судьбу волонтера Михаила Воронцова. Он решил поберечь поручика и отправить в Петербург с сообщением о первой же одержанной победе. Александр Романович воспротивился этому одолжению. Вестники победы, написал он Цицианову, посылаются единственно для доставления им чина, но ни он, ни брат его не хотят, чтобы чин достался Михаилу Семеновичу таким образом.