Сергей Есенин - Я, Есенин Сергей…

Клюеву

Теперь любовь моя не та.Ах, знаю я, ты тужишь, тужишьО том, что лунная метлаСтихов не расплескала лужи.

Грустя и радуясь звезде,Спадающей тебе на брови,Ты сердце выпеснил избе,Но в сердце дома не построил.И тот, кого ты ждал в ночи,Прошел, как прежде, мимо крова.О друг, кому ж твои ключиТы золотил поющим словом?Тебе о солнце не пропеть,В окошко не увидеть рая.Так мельница, крылом махая,С земли не может улететь.

Л. И. Кашиной

Зеленая прическа,Девическая грудь.О тонкая березка,Что загляделась в пруд?

Что шепчет тебе ветер?О чем звенит песок?Иль хочешь в косы-ветвиТы лунный гребешок?

Открой, открой мне тайнуТвоих древесных дум,Я полюбил – печальныйТвой предосенний шум.

И мне в ответ березка:«О любопытный друг,Сегодня ночью звезднойЗдесь слезы лил пастух.

Луна стелила тени,Сияли зеленя.За голые колениОн обнимал меня.

И так, вдохнувши глубко,Сказал под звон ветвей:«Прощай, моя голубка,До новых журавлей».

Вот оно, глупое счастьеС белыми окнами в сад!По пруду лебедем краснымПлавает тихий закат.

Здравствуй, златое затишьеС тенью березы в воде!Галочья стая на крышеСлужит вечерню звезде.

Где-то за садом, несмело,Там, где калина цветет,Нежная девушка в беломНежную песню поет.

Стелется синею рясойС поля ночной холодок…Глупое, милое счастье,Свежая розовость щек!

Я покинул родимый дом,Голубую оставил Русь.В три звезды березняк над прудомТеплит матери старой грусть.

Золотою лягушкой лунаРаспласталась на тихой воде.Словно яблонный цвет, сединаУ отца пролилась в бороде.

Я не скоро, не скоро вернусь.Долго петь и звенеть пурге.Стережет голубую РусьСтарый клен на одной ноге.

И я знаю, есть радость в немТем, кто листьев целует дождь,Оттого что тот старый кленГоловой на меня похож.

Хорошо под осеннюю свежестьДушу-яблоню ветром стряхатьИ смотреть, как над речкою режетВоду синюю солнца соха.

Хорошо выбивать из телаНакаляющий песни гвоздьИ в одежде празднично белойЖдать, когда постучится гость.

Я учусь, я учусь моим сердцемЦвет черемух в глазах беречь,Только в скупости чувства греются,Когда ребра ломает течь.

Молча ухает звездная звонница,Что ни лист, то свеча заре.Никого не впущу я в горницу,Никому не открою дверь.

Закружилась листва золотая.В розоватой воде на прудуСловно бабочек легкая стаяС замираньем летит на звезду.

Я сегодня влюблен в этот вечер,Близок сердцу желтеющий дол.Отрок-ветер по самые плечиЗаголил на березке подол.

И в душе и в долине прохлада,Синий сумрак как стадо овец.За калиткою смолкшего садаПрозвенит и замрет бубенец.

Я еще никогда бережливоТак не слушал разумную плоть.Хорошо бы, как ветками ива,Опрокинуться в розовость вод.

Хорошо бы, на стог улыбаясь,Мордой месяца сено жевать…Где ты, где, моя тихая радость —Все любя, ничего не желать?

Хулиган

Дождик мокрыми метлами чиститИвняковый помет по лугам.Плюйся, ветер, охапками листьев,Я такой же, как ты, хулиган.

Я люблю, когда синие чащи,Как с тяжелой походкой волы,Животами, листвой хрипящими,По коленкам марают стволы.

Вот оно, мое стадо рыжее!Кто ж воспеть его лучше мог?Вижу, вижу, как сумерки лижутСледы человечьих ног.

Русь моя! Деревянная Русь!Я один твой певец и глашатай.Звериных стихов моих грустьЯ кормил резедой и мятой.

Взбрезжи, полночь, луны кувшинЗачерпнуть молока берез!Словно хочет кого придушитьРуками крестов погост!

Бродит черная жуть по холмам,Злобу вора струит в наш сад.Только сам я разбойник и хамИ по крови степной конокрад.

Кто видал, как в ночи кипитКипяченых черемух рать?Мне бы в ночь в голубой степиГде-нибудь с кистенем стоять.

Ах, увял головы моей куст,Засосал меня песенный плен.Осужден я на каторге чувствВертеть жернова поэм.

Но не бойся, безумный ветр,Плюй спокойно листвой по лугам.Не сотрет меня кличка «поэт»,Я и в песнях, как ты, хулиган.

Ветры, ветры, о снежные ветры,Заметите мою прошлую жизнь.Я хочу быть отроком светлымИль цветком с луговой межи.

Я хочу под гудок пастушийУмереть для себя и для всех.Колокольчики звездные в ушиНасыпает вечерний снег.

Хороша бестуманная трель его,Когда топит он боль в пурге.Я хотел бы стоять, как дерево,При дороге на одной ноге.

Я хотел бы под конские храпыОбниматься с соседним кустом.Подымайте ж вы, лунные лапы,Мою грусть в небеса ведром.

Душа грустит о небесах,Она не здешних нив жилица.Люблю, когда на деревахОгонь зеленый шевелится.

То сучья золотых стволов,Как свечи, теплятся пред тайной,И расцветают звезды словНа их листве первоначальной.

Понятен мне земли глагол,Но не стряхну я муку эту,Как отразивший в водах долВдруг в небе ставшую комету.

Так кони не стряхнут хвостамиВ хребты их пьющую луну…О, если б прорасти глазами,Как эти листья, в глубину.

Мариенгофу

Я последний поэт деревни,Скромен в песнях дощатый мост.За прощальной стою обеднейКадящих листвой берез.

Догорит золотистым пламенемИз телесного воска свеча,И луны часы деревянныеПрохрипят мой двенадцатый час.

На тропу голубого поляСкоро выйдет железный гость,Злак овсяный, зарею пролитый,Соберет его черная горсть.

Не живые, чужие ладони,Этим песням при вас не жить!Только будут колосья-кониО хозяине старом тужить.

Будет ветер сосать их ржанье,Панихидный справляя пляс.Скоро, скоро часы деревянныеПрохрипят мой двенадцатый час!

По-осеннему кычет соваНад раздольем дорожной рани.Облетает моя голова,Куст волос золотистый вянет.

Полевое, степное «ку-гу»,Здравствуй, мать голубая осина!Скоро месяц, купаясь в снегу,Сядет в редкие кудри сына.

Скоро мне без листвы холодеть,Звоном звезд насыпая уши.Без меня будут юноши петь,Не меня будут старцы слушать.

Новый с поля придет поэт,В новом лес огласится свисте.По-осеннему сыплет ветр,По-осеннему шепчут листья.

Исповедь хулигана