Герман Нагаев - Дегтярев

Через три дня неожиданно приехал Федоров.

— Здравствуй, Дегтярев! Не ожидал? Я и сам не думал сегодня быть, но так хотелось взглянуть на твою работу, что не утерпел, отпросился и, как видишь, приехал.

— Очень рад, ваше благородие.

— Да какое там благородие, зови меня просто Владимиром Григорьевичем, а я буду звать тебя Василием, согласен?

— Согласен, Владимир Григорьевич. Ваше задание выполнил.

— Вижу, вижу, — говорил Федоров, осматривая детали. — Отличная работа! Если и впредь так будешь стараться, дело у нас пойдет!

— Пойдет, Владимир Григорьевич! Буду стараться!

Дегтярев действительно старался. К приезду Федорова все, что ему задавалось, бывало сделано. Рассматривая детали, Федоров высказывал свои суждения об их прочности и конструкторских особенностях.

Иногда разговор заходил о других системах автоматического оружия, Федоров с изумительным знанием дела критиковал эти системы, говоря об их достоинствах и недостатках. Дегтярев жадно впитывал его слова.

Иногда Федорова задерживали в Петербурге, и он не приезжал в намеченные дни. Тогда Дегтярев, работая самостоятельно, нередко придумывал какие-нибудь упрощения в деталях. Федоров за это хвалил и поощрял мастера.

Лето и осень прошли в упорной работе. И Федоров и Дегтярев трудились с воодушевлением, но когда работа стала близиться к завершению, их творческий азарт начал остывать. Тому и другому становилось ясно, что конструкция не удалась. Из-за внешней коробки, надетой на подвижной ствол, система получалась тяжелой и громоздкой. Но главная неудача была в затворе. Затвор открывался с поворотом. При стрельбе не хватало силы пороховых газов на его полное открывание. Федоров долго думал над тем, как добиться более легкого открывания затвора. Постепенно он пришел к мысли, что винтовку Мосина переделать в автоматическую нельзя.

Еще до представления проекта переделки мосинской винтовки у Федорова возник замысел создать автоматическую винтовку совершенно оригинальной конструкции. Тогда он не решился предложить свой проект. Но теперь он энергично взялся за проектирование.

В 1907 году проект Федорова был утвержден Артиллерийским комитетом, и Дегтярев получил от Филатова задание начать изготовление нового образца, коренным образом отличающегося от переделочного и от других систем автоматических винтовок, проектировавшихся в различных странах.

Автоматическая винтовка Федорова была разработана так же, как и переделочный образец, — по принципу подвижного ствола, но затвор двигался не с поворотом, а прямолинейно. При прямолинейном движении затвора тратилось меньше силы на трение. В новой системе было и еще одно преимущество: изобретатель смог отказаться от внешней коробки, что значительно облегчало винтовку. Затвор со стволом крепился не ствольной коробкой, а при помощи двух боковых, симметрично поставленных личинок.

При выстреле затвор и сцепленный с ним личинками ствол давлением пороховых газов отбрасывались назад. Это движение затвора и ствола продолжалось до тех пор, пока боевые личинки, натолкнувшись на выступы в неподвижной коробке, не останавливали ствол и не разъединяли с ним затвор. Освобожденный затвор в силу инерции продолжал движение назад и сжимал находящуюся сзади возвратную пружину. Та, в свою очередь, выпрямлялась и одновременно с подачей в ствол нового патрона двигала затвор на место.

Такое своеобразие и в то же время простота устройства винтовки Федорова выгодно отличали ее от иностранных опытных образцов, имевшихся в Ораниенбауме, системы Банга и Галле.

Обе эти винтовки были чрезвычайно сложны и несовершенны. По ним можно было лишь учиться тому, как не следует проектировать новое автоматическое оружие.

У винтовки Галле было очень усложнено заряжение. Чтоб вставить патрон, ее нужно было поворачивать вверх магазином.

Дегтярев, знавший иностранные образцы, сразу же оценил преимущества федоровского проекта и взялся за изготовление его винтовки еще с большим увлечением.

Ему хотелось доказать, что русские изобретатели, к которым с таким пренебрежением относилось царское правительство, способны сделать оружие, которое будет гораздо лучше хваленых иностранных образцов.

Но осуществить это в тех условиях, в которых трудился Дегтярев, было нелегко. Дегтярев попрежнему принужден был работать в примитивной, почти кустарной мастерской, а конструктор винтовки Федоров, будучи докладчиком в Артиллерийском комитете, не был освобожден Оружейным отделом от исполнения своих непосредственных обязанностей и мог приезжать к мастеру лишь два раза в неделю. Артиллерийский комитет хотя и вынес решение о разработке автоматической винтовки, но практической помощи не оказывал. На изготовление нового образца автоматической винтовки было выделено всего 500 рублей. Оружейный полигон на эти деньги едва мог содержать одного слесаря, а о приглашении чертежников и других специалистов не могло быть и речи.

Трудность создания автоматической винтовки заключалась еще и в том, что Федоров и Дегтярев были пионерами в разработке нового оружия в России. Автоматических винтовок, принятых на вооружение, в то время не было. Пулеметы и автоматические пистолеты являлись оружием другого типа. Пистолеты при выстреле развивали несравнимо меньшее давление пороховых газов, чем винтовка. Поэтому автоматическую винтовку нужно было рассчитывать совершенно иначе.

Станковые пулеметы тоже нельзя было брать в качестве примера ввиду допускаемого в этом оружии сравнительно тяжелого веса и больших габаритов.

Проектируя новую автоматическую винтовку, Федоров опирался на свой теоретический труд «Автоматическое оружие» и на тот опыт, который был накоплен им в период работы над переделочным образцом (мосинской винтовкой).

Но чем труднее была работа, чем больше оказывалось преград, тем сильнее увлекались Федоров и Дегтярев и тем крепче становилась их вера в окончательный успех.

Опыт работы над переделкой мосинской винтовки очень пригодился и Дегтяреву. Теперь он все части винтовки делал быстрее. В его работе появились уверенность, решительность, твердость. Он даже перестал жаловаться Федорову на плохие станки.

Федоров был свидетелем того, как на этих ветхих, сработанных станках Дегтярев изготовлял все части винтовки и даже некоторые необходимые инструменты.

Как-то, пригласив в мастерскую Филатова, он показал ему изделия Дегтярева. Филатов, осматривая калибры, восхищенно говорил:

— На наших станках сделал. Талант! Золотые руки!

— Да, но каких усилий это стоит, Николай Михайлович. Я не могу так продолжать работу над винтовкой и прошу вашей поддержки о перенесении всех опытных работ на Сестрорецкий завод.