Михаил Ребров - Космические катастрофы. Странички из секретного досье

V. У кого ключ от тайны?

Алексей попробовал, но втиснуться в шлюз не смог. Напрягся, пошевелил ногами — мертвый номер. Еще раз, еще — все напрасно. Только сейчас он заметил и осознал, что скафандр в вакууме повел себя иначе, чем предполагалось — раздулся, стал жестким. Сил втиснуться в отверстие шлюза не хватило. "Мне конец, — подумал сначала спокойно, но тут же почувствовал, что сердце готово вырваться из груди. — Конец, дурацкий конец!"

О первом выходе в открытый космос тоже рассказано немало. И о холодящей душу бездне за обрезом люка, и о необычных ощущениях парения вне корабля, и об открывшейся взору удивительной картине Земли и неба. О вынужденной посадке в нерасчетном районе тоже. Но и "за кадром" осталось многое, быть может, даже самое главное. Умалчивали или лгали? Пожалуй, и то, и другое. Зачем? Ради чего? Убежден: сокрытием мы не прибавили себе ни славы, ни авторитета, да и никаких важных "секретов" не уберегли. А вот потеряли многое. Ведь умолчали (повторю еще раз) о мужестве людей, героизме, самоотверженности, готовности к самопожертвованию ради бескорыстной и непобедимой мечты. И не по причине ли той лжи эти качества ныне тускнеют, а то и вовсе утрачиваются?

…Длительный, в несколько суток полет, встреча и стыковка кораблей на орбите, выход из летящего звездолета выстраивались в планах Королева в ряд последовательных экспериментов, которые он задумал, когда создавался корабль "Восток". Роль выходящего на разведку в открытый космос отводилась собаке. Старт намечался на начало 1966 года. Однако судьба распорядилась иначе. Руководство страны требовало очередной дозы космического триумфа, под нажимом Н.С.Хрущева программа работ была круто изменена как по содержанию, так и по срокам, появился проект трехместного корабля "Восход", а затем и "Восход-2".

Королев реально оценивал ситуации, понимал, что от его конструкторского бюро ждут впечатляющих новаций, и потому старался приспособить конструкцию "Востока" под разные эксперименты. "Восход-2" без особой натяжки можно назвать "Востоком-7". Главным отличием стала специальная шлюзовая камера.

— Полет необычный для наших представлений, — говорил Сергей Павлович при очередной встрече с космонавтами. — Один из вас должен будет на орбите выйти из летящего корабля и выполнить ряд операций, связанных с движениями, маневрированием в космосе…

Главный конструктор не скрывал сложности задачи, признавал, что новый эксперимент связан с определенным риском, что не все еще ясно ему самому. Королев не сгущал краски, но и не упрощал. Он рассуждал.

Кто войдет в состав экипажа, на той встрече не обсуждалось.

Поначалу был создан манекен, тот самый "Иван Иванович", которого крутили на центрифуге, трясли на вибростендах, испытывали на динамическую и статическую прочность. Если пробы проходили успешно, скафандр надевали испытатели и снова проверки — на земле, в воздухе, в бассейне с ледяной водой.

Кроме технических проблем решались и медицинские. Что произойдет с психикой человека, когда он шагнет в неведомый и суровый мир? Преодолеет ли он "пространственный" страх, боязнь падения, опасение потерять связь с самой последней опорой — с кораблем? Не парализуют ли его разум и волю дремлющие древние инстинкты, разбуженные видом бездонного и безбрежного фантастического океана, в котором все не так, как на Земле, все наоборот?..

"Кого включить в экипаж?" — эта мысль постоянно преследовала Королева. Он понимал: удачный выбор — гарантия многого. А потому не торопился. Присматривался, прикидывал, советовался с генералом Каманиным. После долгих раздумий наметил четверых. Попал в эту четверку и Алексей Леонов. Светловолосый крепыш привлекал Королева живостью ума, технической сметкой, располагающей к себе добротой, собранностью, откровенностью. О нем говорили: грамотный, смелый летчик, наблюдателен, общителен… Королев старался разглядеть, что скрыто за этими "суконными" словами, взятыми из личного дела. И он сумел почувствовать душу Алексея. "Пожалуй, такого на выход можно готовить", — убеждал себя Главный.

Что касается командира, то здесь выбор пал на Павла Ивановича Беляева: зрелый возраст, человек спокойный, неторопливый, основательный, решения принимает быстро и безошибочно. Сочетание таких характеров представлялось Королеву наиболее оптимальным. В дублирующий экипаж он определил Дмитрия Заикина и Евгения Хрунова.

Работа строилась по особой программе, с частыми поездками в конструкторское бюро и на завод: там шла "подгонка" экипажа к кораблю, выходному люку-лазу и креслам, уточнялся покрой скафандров. Для космонавтов это были "натурные пробы", для разработчиков — мучительный поиск "недостающих миллиметров". Алексей верил в своего напарника. Верил и любил его. На тренировках и теоретических занятиях, день за днем, ему постепенно раскрывался этот "нетипичный" комэск[1], лишенный броской стати, металла в голосе, внутренне беспокойный, хотя по внешности этого никогда не скажешь — он был сдержан, совершенно равнодушен к тому, какое производит впечатление на окружающих, и удивительно добр.

Мы встретили Павла и Лешу, когда их «вынули» из тайги.

Близился день старта. Поздним вечером в домик, где жили космонавты, пришел Королев, неторопливо снял пальто, повесил на вешалку шапку-ушанку и тяжело опустился на стул. Видно было, что он очень устал. Лицо серое, щеки ввалились. Только глаза хитро поблескивали из-под черных бровей.

— Как настроение, орелики? — произнес свою любимую фразу.

— Отлично, — четко, по-военному, ответил Беляев.

— А если просто, по-человечески? — переспросил Главный, не скрывая, что ему не понравился слишком торопливый и казенный ответ.

— Все нормально, Сергей Павлович, — поддержал товарища Леонов. — Вот карандаши цветные подготовил. Собираюсь порисовать. Айвазовский был маринистом, а я хочу стать косминистом…

На шутку Главный улыбнулся и, чуть склонив голову, цепко взглянул вначале на одного, потом на другого.

— Подытожим еще раз, — начал, поглаживая ладонью по столу. — Вы должны знать, что у "Восхода-2" был предшественник — опытный корабль, оборудованный шлюзовой камерой и всем прочим. Он, как вы понимаете, был выведен на орбиту в беспилотном варианте. Но… — Королев сделал паузу и поднял глаза. — Он взорвался во время испытаний. Разведчик погиб, — вздохнул Королев. — Мы не успели получить данные по солнечной радиации, не знаем ряд очень важных характеристик… И снова пауза. Долгая, тягучая.

— Американцы готовят подобный эксперимент на корабле "Джемини". И хотя они собираются для начала лишь разгерметезировать кабину, представят это как выход в космос. Как свой полный успех. Если мы пошлем еще один беспилотный корабль, нас обгонят…