Василий Скоробогатов - Берзарин

Берзарин, по возвращении в Смоленск, на собрании пытался замолвить слово насчет награды для Подкуйко. Его одернули: «Утопили пулемет, а еще заикаетесь о поощрении». Обидно стало. Тогда орденоносцев считали чуть ли не святыми. Петя заслуживал награды. Как и Бесагур, но тот отсутствовал — находился в госпитале, получил ранение в предплечье. И все же в приказе по поводу завершения операции начальник курсов объявил в числе других благодарности Кантемирову, Берзарину и Подкуйко.

Трофейный ствол и деревянную кобуру к нему Подкуйко отдал парторгу. Убитый моряк, видно, носил его для форсу, так как в магазине маузера не было ни одного патрона.

— Спасибо вам, герои, — поблагодарил парторг. — А патроны… Калибр 7.65. Найдем!

Подкуйко осторожничал и не стал никому показывать записную книжку, взятую из бушлата жертвы. Туда моряк заносил, кроме адресов, куплеты из любимого военморами цикла «Эх, яблочко!». Одни из них содержали похабщину, другие — политику. Политические вирши — примитив. Но опасный:

Эх, яблочко!Куда котишься?В Губчека попадешь —Не воротишься…

Эх, яблочко!Дым кольцами.Будем рыб кормитьКомсомольцами.

Эх, яблочко!Ветки с листьями…Надоело флиртоватьС коммунистами!

Петр показал матросский фольклор только своему приятелю, Николаю. Берзарин заключил: «Кронштадтцы свою песенку спели…» Они пошли в столовую и этот крамольный трофей сожгли в огне под котлом.

Газеты того времени много писали о добровольцах — делегатах X партсъезда, участвовавших в военной акции «Даешь Кронштадт!». В штурме приняли участие 300 делегатов. Они готовы были погибнуть, защищая идеалы своей партии. Триста! Что-то символическое таится в этой цифре. Именно столько было воинов у царя Спарты, Леонида. В битве с персами, в 480 году до н. э., они пали, не отступив ни на шаг. И тот, кто формировал отряд делегатов, наверное, был историком. Кто? Может быть, профессор Михаил Покровский, заместитель наркома просвещения? От него порой исходили подобные политические инициативы. Берзарин никого из них не видел, они находились в Северной и Южной группах. Все делегаты действительно проявили героизм. Они занимали в государстве видные посты: И. П. Баранов, А. С. Бубнов, Б. П. Затонский… Врач Иван Русаков, старый партиец, с санитарной сумкой был среди атакующих, оказывал помощь раненым, погиб в бою. С винтовкой в руках бежал по льду поэт Григорий Фрейгин, его сразила пуля. Среди атакующих были писатель Александр Фадеев[17], будущий автор «Разгрома» и других произведений советской классики, в той атаке вторично получил ранение — лежал на льду с простреленной ногой.

— В бою с японцами под Спасском меня ранили, — рассказал Фадеев соседям по палате в госпитале. Они уже знали, что Саша семнадцатилетним вступил в партию, а в 19 лет стал комиссаром бригады. Он делегат X съезда, самый молодой… И вот Кронштадт.

Политбоец Иван Конев, будущий маршал… Его боевая группа одной из первых ворвалась в Кронштадт. Они выехали из Москвы в Петроград в ночь на 11 марта. На следующий день их усадили в грузовики и доставили на различные боевые участки. Каждого вооружили. На устах у этих героев было одно:

— Даешь Кронштадт! За Родину!

…На льду залива погибли 15 делегатов X съезда РКП(б). Их похоронили вместе с другими убитыми участниками штурма крепости 24 марта в Петрограде.

Кронштадт марта 1921 года никогда не канет в Лету, реку забвения. Поэт Эдуард Багрицкий увековечил его в стихах:

Нас водила молодостьВ сабельный поход,Нас бросала молодостьНа кронштадтский лед.

Место этим строкам — на мраморе.

Молодость! Молодо-зелено… Эдуард Багрицкий объясняет суть чудовищно-кровавого события молодостью основных его действующих лиц. Что ж, такая версия имеет право на существование. В самом деле, главнокомандующему Западным фронтом Михаилу Тухачевскому в то время было всего 27 лет. Вспомним полководца возрастом постарше. Скажем, Семена Буденного, возглавлявшего порой в ту эпоху «сабельные походы». Ему было чуть-чуть за тридцать. Лев Троцкий не верил в его зрелую полководческую рассудительность. Считал, что кавалерийский этот начальник импульсивен, может повести своих конников куда угодно, хоть к черту на рога. Наверное, «фельдмаршал революции» не совсем ошибался.

Неужели подавление оружием кронштадтской смуты было ошибкой? Иосиф Сталин… Как ни удивительно, он, а ему — за сорок, был противником силового решения кронштадтской проблемы. Сохранился источник, из которого видно, что Сталин советовал не спешить, подождать и продлить общение властей с бунтовщиками. «Они успокоятся!» — уверял он. Все же бунтуют не отморозки, а балтийцы. Лев Троцкий называл их красой и гордостью революции. Их совратили генерал Козловский и его друзья. Моряки с печальной легкостью попались на удочку провокаторов, подосланных спецслужбами западных держав, лютых врагов России. А Калинин? У него была позиция, отличающаяся от мнения Сталина. Видно, он был убежден в необходимости применения оружия.

Молодость! Молодо-зелено… Тухачевскому-полководцу хотелось, чего бы это ни стоило, реабилитировать себя, потерпевшего фиаско под Варшавой. И он восстановил свой авторитет на все 100 процентов.

…В 1935 году, будучи уже на Дальнем Востоке в городе Ворошилове-Уссурийском, Николай Эрастович нашел в библиотеке номер журнала «Война и революция» за 1926 год со статьей М. Н. Тухачевского «Борьба с контрреволюционными восстаниями». Автор приводил примеры из кронштадтской боевой операции. Ярким эпизодом в той битве была атака курсантов в ночь с 16 на 17 марта 1921 года. Командарм писал:

«Несмотря на малую численность Северной группы, за нее все время можно было быть спокойным. Задача на долю Северной группы выпала почти невыполнимая. Ей предстояло взять открытой силой пять неприступных фортов, обнесенных колючей проволокой и фугасами, и после этого ворваться в цитадель Кронштадта… Северная группа наступала с какой-то стальной отчетливостью… Атака фортов курсантами беспримерна по своей смелости, натиску и единству действий».

Впервые в истории битв морскую крепость взяли штурмом сухопутные силы.

Полководческое искусство обогатилось. Кто за это увенчан лаврами? Михаил Николаевич Тухачевский. Это учтено было при оценке заслуг, когда в 1935 году ему присваивалось наивысшее в стране воинское звание Маршала Советского Союза.

После Кронштадта у Тухачевского была еще победоносная боевая операция на Тамбовском фронте. Он и его командиры разгромили армию ополченцев эсера Александра Степановича Антонова. Операция вышла масштабной. Ничего заслуживающего внимания об антоновщине не написано. Знаю, что во время гитлеровского нашествия власовцами в Смоленске была выпущена брошюра «Легендарный начмил», которая состояла из славословий в адрес Антонова и проклятий в адрес Тухачевского. Но надо прочитать роман Николая Вирты «Одиночество». Автор основательно вскрыл механизм тамбовской трагедии. Детей и внуков антоновцев долго третировали. Но в 1940 году их стали призывать в РККА. В полк, где я начал военную службу, прибыло пополнение из Тамбовщины. Что я могу сказать об этих ребятах? Трудяги, каких прежде я не видел. Немногословны, усердны. На полевых учениях очень старались. Конечно, не языком орудовали, а своей саперной лопаткой. Иной боец довольствуется вместо окопа небольшой выемкой. А у тамбовчанина — окоп полного профиля! Поэтому такого парня никто не мог упрекнуть и сказать что-либо худое!