Лев Соцков - Код операции - Тарантелла. Из архива Внешней разведки России

А может быть, обратиться прямо к самим коминтер-новцам? Хороший журналистский прием. Всё потом можно чудненько описать. Лаго эту мысль Лондона поддерживает, дорогу в советское полпредство он знает, даже интересно, как поведут себя посольские. А никак. Наших путешественников просто не приняли.

Лаго проявляет свойственную ему предприимчивость и, как следует из его отчета в ИНО, находит в Вене знакомого по прошлой работе австрийца, который за скромное вознаграждение в 100 шиллингов согласился сыграть эпизодическую роль негласного сотрудника Коминтерна. Темой, надо признать, он владеет. Рассказывает массу таких деталей, которые выглядят очень неплохо, если не быть слишком щепетильным.

В Берлине история повторилась. Там в амплуа специалистов по Коминтерну с легкой руки Лаго выступили господа Бай и Гуманский, которых даже в эмигрантской среде считают большими прохвостами. Последний был к тому же известен как автор многочисленных фальшивок, в том числе о Коминтерне. В его пухлых досье хранились копии «подлинных» документов, плодов не только буйной фантазии, но и обстоятельного знакомства автора с самим предметом. Откуда было знать об этом французскому журналисту? Словом, дело бьшо сделано.

Кстати, оба господина числились распространителями «Борьбы». Вероятно, самолюбивому редактору Беседов-скому бьшо бы неприятно узнать, что, получая для рассылки по 400 экземпляров газеты, они просто выбрасывали их. Отчитывались, однако, исправно.

Журналистская миссия складывалась вполне успешно. Специальный корреспондент «Журналь» с помощью своего сопровождающего, который, как оказалось, знаком с весьма осведомленными людьми, выполнил задание редакции, встретился с совершенно реальными информаторами, и будущая публикация должна получиться вполне добротной. Многочисленные записи, ссылки на документы и якобы закрытые решения руководящих органов Коминтерна, личные впечатления о людях, которые знают об опасных планах этой организации не понаслышке. Этого хватит не на один подвал, а начать можно будет даже с редакционной статьи, назвав ее, например, «Новые свидетельства» или как-нибудь в этом роде.

Лондон телеграфирует своему шефу в Париж, что работа завершена, в самых лестных выражениях отзывается о своем попутчике и надеется через пару дней представить подробный доклад.

Главный редактор доволен, просит не задерживаться. Хорошо бы начать публикацию серии статей еще до конца года. Он понимает, что потребуется время для обработки обширного материала, и готов создать для этого условия. Подумывает, что следовало бы устроить скромный рождественский ланч для Беседовского, который так помог в этом предприятии, удачно порекомендовав Лаго.

А может быть, посидеть где-нибудь вчетвером: он, Беседовский, Лаго, Лондон? Впрочем, надо все же вначале посмотреть, что там нацарапали эти ребята.

Лондон и Лаго уже заказали билеты на поезд.

Берлинская резидентура ОГПУ в курсе дела. Правда, загранаппарат беспокоят полученные буквально накануне приезда Лаго в Берлин от одного из источников сведения, что германская полиция по какой-то причине интересуется личностью Лаго. Ему было об этом своевременно сказано еще в Вене, но Лаго, видимо увлеченный столь кстати подвернувшейся поездкой, не придал этому значения. По его мнению, у полиции не может быть ничего серьезного против него, и он не думает, что немцы захотят что-то предпринять. Ему велено соблюдать осторожность, особенно в общении с женщинами, воздерживаться от опрометчивых связей и разговоров, что может привести к неприятностям. Это предупреждение отнюдь не было лишним и учитывало — из песни слова не выкинешь — донжуанские наклонности Лаго.

Неприятности всегда некстати

Неприятность все-таки случилась.

В Берлине одна дама из русских эмигрантов, считавшая Лаго отцом своего ребенка, потребовала от него материальной поддержки и была крайне оскорблена тем, что он уклоняется от своих, как ей казалось, безусловных обязанностей. Лучшим способом воздействия на Лаго она сочла обращение в полицию. Там покопались в своих учетах и извлекли карточку, на которой с немецкой пунктуальностью было записано, что в связи с обнаружением двух паспортов на имя их владельца восемь лет назад задерживался некто Лаго, проживавший на Линиенштрас-се, 145, в гостинице «Одесса», принадлежавшей выходцу из этого города Черномордику.

Два паспорта — не такой уж большой криминал. Известно, что многие эмигранты обзаводятся на всякий случай разными документами. Но не мешает проверить, чем занимается этот Лаго на германской земле и зачем, собственно, приехал в Берлин. Даму успокоили, заверив, что, как только интересующий ее человек появится, ей сообщат.

Еще о Лаго. Девица Менцль, будучи задержанной и допрошенной по поводу ее клиентов, показала, что жила некоторое время с герром Борисом, кажется румыном, который проговорился, что в Бухаресте сидел в тюрьме за шпионаж. Она посчитала, что ее занятие древнейшей профессией не должно мешать проявлению патриотических чувств, и поставила полицию в известность об этом господине, который может навредить фатерланду. Сопоставив некоторые моменты, в полиции справедливо подумали, что этот самый Борис и Лаго одно и то же лицо. Надо разбираться, решили там.

Теперь уже обеих дам допрашивают об обстоятельствах их знакомства с Лаго, содержании разговоров, переписке, обязывают приносить в полицию все письма, которые могут прийти от Лаго. Всплывают некоторые детали, заставляющие предположить, что Лаго может быть связан с иностранными службами. Это уже интересно и требует действий. Материалы на Лаго направляются в прокуратуру, откуда без проволочек поступает указание о конфискации почтовых отправлений на имя Лаго.

Источник берлинской резидентуры А/201 сообщил, что Лаго разрабатывается полицай-президиумом, его связи находятся под наблюдением полиции. При обращении за корреспонденцией до востребования он скорее всего будет арестован. Но было уже поздно.

Придя 2 декабря в 27-е почтовое отделение, находившееся на Магациненштрассе, и обратившись к почтовому служащему, сидевшему за стеклянной перегородкой, Лаго назвал свою фамилию и почувствовал, что сегодня все не так, как всегда. Служитель долго копался в квитанциях, потом о чем-то переговорил с соседом. Затем стал медленно перебирать пачку писем и открыток, с любопытством рассматривая каждую марку как филателист. Через некоторое время он радостно сообщил, что корреспонденция на имя герра Лаго поступила, судя по штемпелю, из Парижа. Это было письмо от Беседовского. Надлежит расписаться в получении. Наконец все формальности соблюдены.