Письма. Том второй - Томас Клейтон Вулф

Как я уже говорил, я ненавижу толпы и вечеринки, но в субботу меня потащили на ужин с какими-то шишками. Я ненавижу это, но мой агент все устроил и говорит, что это пойдет мне на пользу. Я в это не верю, но, может быть, они дадут мне выпить.

Я слишком много написал и слишком мало сказал. Передайте всем мою любовь и попросите их писать по мере возможности. Не бойтесь сойти с ума – я был там несколько раз, и это совсем не плохо. Если людей станет слишком много, поезжайте на поезде.

Джулии Элизабет Вулф

Гарвардский клуб 27

Западная 44-я улица

Письмо без даты

Конверт от 6 июня 1929 года

Дорогая мама:

Спасибо за письмо. Ты пишешь, что ждешь меня домой примерно 15 июня – для меня это сюрприз, так как раньше я об этом не слышал. Учеба закончилась – на прошлой неделе я закончил проверять кучу экзаменационных работ. Это утомительная и неинтересная работа. Я рад, что покончил с ней. Теперь у меня гораздо больше времени для себя – у «Скрибнерс» есть все пересмотренные и сокращенные MSS. [рукописи] и сейчас набирают текст. Они говорят, что получат гранки на следующей неделе, и, конечно, это означает для меня больше работы. Мы убрали огромные куски из оригинальной книги – мне было неприятно видеть, как это происходит, но пришлось. Сейчас я работаю над несколькими рассказами, которые они попросили меня написать. Конечно, я не знаю, понравятся ли они им, но если понравятся, то реклама мне поможет. И у меня есть новая книга, над которой я работаю, когда есть время. Я обнаружил, что мне необходимо часто оставаться одному, чтобы работать. Я не люблю ходить в гости, совершать поездки или делать что-то еще, кроме своей работы, когда я ею занят. Конечно, это очень плохо, но у каждого свой путь.

Надеюсь, вы не будете слишком много говорить о моей книге – я действительно имел в виду это несколько месяцев назад, когда умолял вас всех не делать этого. Мне кажется, вы не очень хорошо понимаете мои чувства в этом вопросе – я, конечно, благодарен вам за интерес, который вы проявляете, – но я знаю, что от слишком долгих разговоров страдает больше вещей, чем от слишком маленьких. Я чувствую, что книга теперь в руках «Скрибнерс» и что это их дело – рекламировать ее, продавать и делать все необходимое для ее продвижения. За последние несколько лет я научился немного терпению – мне пришлось! – и я знаю, что ничего не потеряю, если буду ждать, пока не будет объявлено о публикации. При нынешнем положении дел, я уверен, что о ней уже знают во всем Эшвилле, жаль, что это так. Я думаю, что эта преждевременная реклама скорее навредила книге, чем помогла ей. Я не люблю так много говорить об этом, но, в конце концов, за исключением одного друга, я уже много лет оставался один, чтобы бороться со всем самостоятельно – и теперь, когда у меня есть шанс, я хочу использовать его по максимуму. Книга выйдет к осенью, а рассказ, я думаю, появится в конце лета. Я получил свои фотографии – некоторые из них были хороши, и «Скрибнерс» отобрал пять или шесть для собственного использования. Думаю, «Скрибнерс» отправит книгу в один из больших клубов «Книга месяца», но я не рассчитываю на это – сейчас издаются сотни книг, и будет просто чудом, если мою первую книгу примут.

Полагаю, большую часть лета я проведу в Нью-Йорке – хочу быть здесь, естественно, пока книга выходит в свет. Может быть, поеду в Мэн на две-три недели и постараюсь найти маленькую хижину на побережье, где смогу побыть один и ни о чем не думать. Мне бы хотелось вернуться домой и увидеть всех вас – не знаю, возможно ли это сделать 15 июня. Конечно, это дорогое путешествие, и я хочу растянуть свои деньги из Нью-Йоркского университета на все лето, если смогу.

Я писал дяде Генри перед поездкой в Европу, но ответа так и не получил. Рад знать, что он так счастлив и у него такой прекрасный ребенок. Я также рад знать, что все, по-видимому, в добром здравии. Мне бы хотелось увидеть Эффи и ее семью, я уже много лет не видел ее и полагаю, что в нас обоих произошли изменения. У меня есть несколько шансов уехать этим летом – в Мэн, а Олин Доус хочет, чтобы я приехал к нему в Рейнбек, и жил у реки. Но во многих отношениях у меня вкусы старика – я не люблю толпу, не люблю вечеринки и гулянки, и большую часть времени мне хочется побыть одному.

Погода здесь в последнее время хорошая, но у нас была холодная и дождливая весна, и скоро наступит жаркая погода. Когда в Нью-Йорке становится жарко, это так же жарко, как в любом другом месте на земле – здесь семь миллионов человек, и вы можете почувствовать их запах, когда термометр поднимется до 90 градусов (32 градуса по Цельсию).

Процветание, о котором мы так много слышим, очень неравномерно – вы говорите, что все деньги в Нью-Йорке, но не все люди в Нью-Йорке. Уверяю, деньги у вас есть. Надеюсь, дела у вас идут лучше и Эшвилл снова встает на ноги. Я напишу еще раз, когда буду знать больше о своих планах – сейчас все еще не решено.

С любовью ко всем, Том

Генри Т. Волкенинг, которому было написано следующее письмо, с 1926 по 1928 год преподавал на кафедре английского языка в Нью-Йоркском университете, а позже являлся помощником Диармуида Рассела в литературном агентстве «Рассел и Волкенинг». Отрывки из писем, полученных им от Вулфа, были впервые опубликованы в статье «Thomas Wolfe: Penance No More» в весеннем, номере журнала The Virginia Quarterly Review, 1939 года.

Генри Т. Волкенингу

Гарвардский клуб

Нью-Йорк

4 июля [1929 года]

Дорогой Генри:

Сегодня День Независимости – я только что прошел мимо одного из киосков с апельсиновым соком «Бесподобный Нэдик», и при этом подумал о тебе, далеко в Германии и Англии, где ты полностью отрезан от этого и многих других благ.

Твои письма доставили мне величайшее удовольствие – я плакал от радости, читая твое восторженное письмо из Вены: