Игорь Цыбульский - Громов
Вот ниша, в которой стоял бюст Суворова, а сверху надпись: «Дисциплина — мать победы». Рядом указ Сталина о создании кадетских корпусов — суворовских училищ. В указе прямо и сказано — создать суворовские училища по типу прежних кадетских корпусов. Вот почему мы не реже, чем суворовцами, называем друг друга кадетами.
Б. В. Громов:
— Я семь лет в Суворовском проучился. — Это годы, когда складывается характер и начинает формироваться мировоззрение человека. Эти семь лет во многом определили направление и интересы моей жизни. Поэтому для меня Суворов — это не кумир юности или просто интересующая меня личность, это во многом тот идеал, по которому я стремился строить свою жизнь. Он определил мое поведение во многих жизненных ситуациях.
Я много читал о Суворове. И должен сказать, что в Суворовском училище я вообще много читал, у нас была очень хорошая библиотека. Моя любовь к книгам и чтению сформировалась именно там и тогда.
С сожалением смотрю сейчас на детей, в том числе на своих. Книга в их жизни уже не играет той роли, какую играла в судьбе моего поколения.
Для нас книга была действительно лучшим подарком. Без шуток. Бабушка наша всегда говорила о подарках, что они должны быть недорогими и полезными, и потому лучше всего дарить хорошим людям умные книги. В какой-то степени, конечно, это было связано с тем, что и денег в семье всегда не хватало, и потому лучше книги, действительно, ничего не придумаешь.
Я убежден, что именно книги сделали нас такими, какие мы есть. Они нас учили верить в справедливость, дружбу и непременную победу добра над злом. Сделали нас идеалистами, верящими в людей (от этого пришлось пережить немало разочарований, но я никогда об этом не жалел и не жалею). Кто из нас не плакал над хижиной дяди Тома, кто не мечтал стать другом Тимура и бойцом его команды? Кто не был влюблен в Павку Корчагина?
Тем прекрасным, что есть в характере моего поколения, мы обязаны этим литературным героям, которые были для нас совершенно живыми и близкими людьми. На них мы равнялись, с ними советовались, попадая в трудные положения.
Сейчас все по-другому. Своих девчонок я буквально заставлял читать «Хижину дяди Тома», отрывая их от компьютера. Они, конечно, ворчали и обижались, но потом плакали, искренне переживая беды книжных героев. Я заметил, что после этой книги они стали гораздо больше читать и от этого определенно изменились в лучшую сторону, стали добрее, спокойнее, мягче.
В своей семье я стараюсь поддерживать традиции старого саратовского дома. У нас своя библиотека, и там есть все книги, с которыми связано мое детство. На отдельных полках, как это было и у дедушки, собраны тома из молодогвардейской серии «Жизнь замечательных людей». Он покупал их все, какие только мог. Это было непросто, в то время книги были самым большим дефицитом. Дедушка говорил: читай эти книги и узнаешь много интересного не только о великих людях, живших на земле, но и о самом себе. Книги эти достались мне как бы по наследству, и я не только возил их с собой по всей своей кочевой жизни, но и постоянно покупал новые. Сейчас они составляют немалую часть нашей семейной библиотеки.
Никогда не заставлял своих сыновей и дочек читать биографии из серии «ЖЗЛ», но всегда с большим удовольствием замечал, что книжки на полках постоянно меняются местами. Ребята читают, и мне это приятно.
Конечно, компьютер — великое откровение, почти что религия нашего времени. Нынешние дети уходят «гулять в Интернет», и для того, чтобы извлечь их оттуда, приходится устраивать «аварию» на телефонной линии. Надеюсь, что когда они эту нашу хитрость разгадают, то не будут на нас в большой обиде, ведь книжки, которые они прочитали в это время, того стоят.
В Суворовском у меня было несколько любимых книг. Но главная конечно, «Война и мир».
Вот великое произведение, где я находил ответы на все бесчисленные вопросы, которых так много у любого подростка в этот период жизни. Там было все. Мой идеал женщины — Наташа Ростова. Я знал, что не смогу полюбить девушку, которая не будет, по моему представлению, похожа на нее. Я даже был уверен в том, что она должна обязательно носить это удивительно нежное имя — Наташа. Так ведь и произошло на самом деле. Мою первую жену действительно звали Наташей. И я действительно нашел в ней черты, напоминающие чудесный книжный идеал.
Конечно, особенно внимательно я читал все, что касается войны. Я видел, как мужчина должен вести себя в бою (Андрей Болконский, капитан Тушин). Это представление нисколько не изменилось и сейчас. Твердо определил для себя, что самое страшное, что может случиться в жизни с мужчиной, — бесчестный поступок. И это убеждение прошло со мной через всю жизнь.
Все вышесказанное и многое другое (например, потрясающая картина старого могучего дуба на поляне, который весной раскрывается для новой жизни, и тут же нежная Наташа, сидящая на подоконнике и вдыхающая сладкий воздух весны) сейчас так же сильно и ярко, как в юности, живет в моей душе и составляет суть моего отношения к миру.
Чудесные описания первого бала Наташи Ростовой непроизвольно переносились мной в реальность. Ведь наше Суворовское училище располагалось в прекрасном старинном здании. Там был актовый зал с великолепными люстрами и сияющим, как полированный лед, паркетом. Настоящий бальный зал. К нам приходили танцевать прекраснейшие девушки Саратова.
Сейчас такого уже нет. Вместо бала — грохочущая дискотека. Те и нынешние танцы — все-таки несравнимые вещи. Это надо было видеть! Как великолепно обученные, стройные суворовцы в парадной форме кружились в вальсе с тоненькими и легкими, как феи, девочками. Для меня эта картина полностью сливалась с описаниями балов, где роскошные кавалергарды танцевали с прекрасными дамами в лучших домах Петербурга и Москвы. Это непередаваемое ощущение — когда любимая книга непостижимым образом воплощается в реальной жизни.
Еще одна книга запомнилась из того времени. Она называлась «Это было под Ровно» — произведение о подвиге разведчика Николая Кузнецова. Это дань послевоенной романтике, когда мы, мальчишки, тяжело переживали то, что нам не удалось принять участия в войне хотя бы в качестве сына полка. Образ мужественного, исключительно умного и безумно храброго человека, ведущего свою войну среди врагов, на их территории, произвел на меня очень сильное впечатление.
Продолжим экскурсию по зданию бывшего Саратовского суворовского училища.
— Здесь был вход в кабинет начальника училища — генерала Мельникова, — показывает Скворцов. — Мы его видели не часто, только на торжественных построениях. Запомнилось его любимое словечко: «Бесспорно!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});